В галереи Инны Раевской открылась благотворительная выставка под названием “Арабские зарисовки” Выставка была примечательна тем, что в ней принимали участие непрофессиональные фотографы и художники, а самые что ни на есть простые туристы, побывавшие в странах Ближнего Востока. Разумеется, слово “простые” к счастливцам, которые умудрились побывать на дорогих курортах ОАЭ в трудное, послекризисное время, можно было применить с натяжкой.
Инне по статусу любовницы банкира полагалось дружить с людьми состоятельными, вот и старалась она исключительно ради их удовольствия, выставляла в галереи только то, что, могло потешить их самолюбие. Фото с верблюдами и пляжами прекрасно соотносились и перекликались с выставленными на продажу пустячками с арабских рынков. Яркие медные украшения, блюда с арабским орнаментом, мужские, длинные сорочки, абсолютно никому не нужные головные уборы арабов. Все это добро, по замыслу Инны, должно было принести прибыль, которая должна была пойти на помощь детям-сиротам.
Двоюродная сестра Инны Агата Фомина, приглашенная на выставку для «массовки», купила детскую одежду и привезла ее Инне. Инна в благодарность всучила девушке большое медное блюдо.
— Оставь, не нужно мне твое блюдо! — фыркнула Агата, со звоном положив подарок на место. — Прошу тебя, передай одежду детям. Это все, чего я хочу…
— Можешь быть спокойна, — заверила ее Инна, — детишки получат одежку. — Она подцепила Агату под руку и повела ее по светлому выставочному залу, заставленному стендами с фотографиями и предлагаемым арабским скарбом. — Не думай, что я отпущу тебя без подарка. Оставайся, приглядись, может тебе что-то понравится, заодно поможешь мне с гостями.
— Помогу, раз пришла. Но не надо мне твоих подарков, договорились? — вздохнула Агата, с недоумением глядя на нелепые, по ее мнению, вещи. — Боже мой! Кому все это нужно…?
— Да это так, хлам, — отмахнулась Инна, соглашаясь. — Никто не пришел бы, если бы Богданович не пообещал привести сюда арабского скакуна о двух ногах…
Потихоньку стали собираться приглашенные, — женщины в вечерних платьях и их скучающие мужья, которые пришли в галерею поневоле. Кокетливо переговариваясь, дамы прохаживались по залу, высматривали на фото своих приятельниц в купальниках, и, подходя к Инне, загадочно интересовались:
