- Она тебе не нужна, - резко отрезал дьявол в образе иномирного мужчины. - Да и никто тебе ее не даст. К тому же ни одна из зарплат не покроет долга жизни.
Я поняла, что банально начинаю рыдать, хотя сама себе обещала держать эмоции под контролем.
- Видишь ли, я испытываю некоторую тягу к столь послушным замерзшим особам. Пожалуй, это можно использовать. Ты будешь мне подчиняться, я - получать удовольствие! За это тебе больше никогда не придется голодать и мерзнуть! Выгодная сделка! Но если будешь плохо потакать моим капризам, помни про вторую ночь!
Мне захотелось залепить пирожным ему в глаз. И крикнуть: я никогда ни мерзла и не голодала, в своем мире у меня была работа! А здесь? Как мерзко ублажать этого урода за еду?!
- Я больше никогда не буду делить с тобой постель! Слишком отвратительно!
- И поэтому от отвращения ты так громко стонала ночью в моих объятьях!
- Нет, это все от холода! - нашла что возразить я. - У меня все тело заледенело, и было больно от каждого прикосновения! На самом деле я не получила ни капли удовольствия!
Лицо мужчины изменилось, и он пристально, даже с испугом посмотрел на меня, чтобы в следующий момент гнусно расползтись в лыбе.
- Маленькая лгунья. Не от твоих ли коготков царапины на моей спине?
- Это от судорог в пальцах! - Врать и отпираться, так до конца!
- Но ты не можешь не признать, что тебе было приятно, тем более в первый раз. - Я только упрямо сжала губы, отрицая все и вся. - Добрая женская половина города удавилась бы, лишь бы именно я лишил их девственности! - Чудовище посмотрело на меня и не увидело в моем лице ни восторга, ни благоговения. – Ладно, монашка. Поступим иначе, но ты еще пожалеешь, что не оценила оказанную тебе честь. - Озверевшее от оскорбления, нанесенного непомерному чувству собственного достоинства, чудовище взглянуло на свою ладонь, туда, где была татуировка, и сжало кулак так, что он скрипнул.
- Сомнительная честь и сомнительное удовольствие! - отрезала я, искренне так считая.
- Вот как мы заговорили, когда поели и согрелись? - Когда это я ела за его счет? Надеюсь, то жалкое пирожное, что я лизнула, не в счет? Я посмотрела на ладонь, копируя жест мужчины, и вздрогнула. Татуировка выросла: цветок стал больше, и вместо одного лепестка теперь раскрылось два.
В голове пронеслось: «Бойся, если метка начнет расти…» Меня прошиб холодный пот.
- Это было низко и бесчестно - воспользоваться моей бедой, чтобы… чтобы… в общем, воспользоваться! - закончила я свою мысль, понимая, что поздно уже, и так же судорожно сжимая кулак.
