— Листок мне! И карандаш! Быстро!
Ом неторопливо повернул голову на внезапно разбуянившегося гостя. Тот повторил свою просьбу. Когда же получил желаемое — ушёл в себя и начал что-то писать. Минут через десять вручил исписанный листок Полине и принялся наигрывать написанное на трёх блатных аккордах.
Ритм поначалу хромал. С экспромтом всегда так — редко выходит так, чтоб с первого раза всё было идеально. Пальцы били по струнам, голова качалась в такт музыке. Руки властно обнимали гитару. Наблюдать за игрой этого человека, слушать её было одним удовольствием и наслаждением.
Все присутствующие в зале люди на миг замерли. Нависшую тишину нарушали ненавязчивые скрипы из соседней комнаты.
Под ещё робкое поскрипывание кроватей спальни Леший подбирал нужный ритм, а после — запел с игривыми, вкрадчивыми интонациями:
— Он вторгается к вам во снах,
Он скребётся в ваши сердца.
Не ищите его глаза,
Не ищите его лица.
Его взгляд был рассеян. Тело совершало странные пассы: то покачивалось из стороны в сторону, то изгибалось. По всему было видно, что музыкант поддат, но способен играть. И эта самая поддатость прибавляла особого шарма произведению. Нет, всё же некоторые вещи на трезвую голову исполнять нельзя. Чтобы слушатель проникнулся атмосферой произведения, музыкант сам должен находиьтся в том состоянии, которое соответствует его песне, а иначе дела не будет. У Лешего получалось попадать и в атмосферу и в ноты, а это в данном состоянии удаётся далеко не всегда.
— Словно тень, мимо вас скользнёт.
Сердце стынет, будто бы лёд.
Голос тихий в душе поёт:
«Рвутся крылья, прерван полёт».
Ом протянул Полине косяк, сел в позе лотоса и принялся пристально наблюдать за играющим человеком. Лешего он знал лишь заочно, через Еретика, и доселе относился к парню как к очередной мелочи, возомнившей себя творцом. Подобная же выходка с экспромтом на заданную тему его не то, чтобы удивила, но приятно позабавила.
Сон просто сидел с едва ли не отвисшей челюстью. Нет, после концерта на крыше роддома лажи он и не ожидал, но всё равно — вот так сходу взять да и написать, а после — сразу же и исполнить песню — явно талант! Он всё больше и больше восхищался Лешим и понимал, что сам не ровня ему.
— Грациозный танцор и фарт.
В его песнях лязг алебард,
В его танцах сиянье луны.
Заключён навек в ваши сны.
Полина лежала на подушке, курила траву, смотрела в потолок на обои с фосфорными звёздами и улыбалась. Сейчас она слышала того Лешего, к которому привыкла. «
