Глава третья.
Брат и сестра
Квартира встретила Сна телефонным звонком. Он ещё не успел отпереть входную дверь, а чертов трофейный довоенный аппарат уже требовал к себе внимания.
— Какой еретик… — недовольно проворчал Сон, обессилено прислонившись к стенке прихожей.
Телефон визжал. Парень нехотя взял трубку.
— Братец, ты мне нужен.
Голос на том конце линии был взволнован. Как всегда. Если она звонит, то либо от тоски, либо от скуки, либо когда вляпалась в передряги и хочет поделиться своими приключениями.
— Я всем нужен, — со вздохом парировал Сон. — Валяй уже, чего там.
— Сатанисты с крыш прыгают. К дождю это.
Парень закатил глаза. Опять она со своей мистикой. Это, конечно, забавно, но иногда переходит всякие границы. Нет, Сон никогда не воспринимал всё это всерьёз, но для неё происходящее имело действительно огромное значение. Конечно: из семьи потомственных охотников на ведьм. Раньше, лет семь назад, это было актуально. Тогда даже был какой-никакой культ. Но они имели под собой вполне реальную подоплёку, хоть и называли себя вампирами. Сейчас — сейчас же всё в прошлом, и если кто и правда остался, то где-то во мраке заброшек, зализывают раны и вспоминают былое под пьяные бредни. И сам Сон знал о них лишь потому, что город полнится легендами. Некоторые появляются и тут же исчезают. Иные перекладывают из уст в уста от родителей детям, как назидание. Эта была из подобных. Потому, когда сестра начинала говорить о подобном, он чаще делал вид, что заинтересован, чем интересовался на самом деле. Чтоб не обижалась. Но когда речь шла о чём-то, что могло навредить ей — здесь Сон не то, чтобы бесился, но, мягко говоря, не одобрял.
— Лётный сезон у них, вот и прыгают.
— Сон, люди умирают.
— Лета, они всегда умирали. Они смертны, знаешь ли. Иногда внезапно.
— Сон, я серьёзно.
— И я. Кто упал?
— Пока — никто. Но собираются.
Парень испустил тяжёлый вздох и сел на табуретку, что стояла аккурат у тумбочки с телефоном, как раз для подобных бесед.
Сестра любила преподносить сюрпризы. Особенно в последнее время. И не удивительно. Она скучала. Ей не хватало тепла и уюта. Мужского тепла и уюта. И она этого не отрицала. Потому ударилась в мистику, которая её никогда не предавала. В такие моменты Сну хотелось её крепко-крепко обнять, заткнуть чем-нибудь рот и отшлёпать, как маленького ребёнка. Да, он не совсем верил в то, чем она занималась. Но она подвергала себя риску — и это его беспокоило. Всё-таки в какой-то мере он ощущал за неё ответственность. Пускай Лета была и названной — но всё равно сестрой. Иногда младшей, иногда старшей. Но она была близка ему. И сейчас ей было необходимо выговориться своему брату.
