— Иди сюда, маленький, — прошептала Полина — и Сон потянулся к ней. Аккуратно и со всей нежностью она припала к его усталой голове и поцеловала.
Их глаза опять встретились. Усталая бездна зелёной полыни и золотые колосья на солнечном горизонте нашли приют в скорбных водах одинокой реки.
Долго и внимательно двое смотрели друг другу в глаза. А после — Сон дрогнул, придвинулся к ней, мягко опустил руки на её измождённые плечи.
Их губы соприкоснулись — робко, неуверенно, а после — Сон и Полина сжали друг друга в крепких, полных самых нежных, самых искренних чувств объятиях.
Они нашли друг друга. Здесь. Без масок и без украс.
Как мать укладывает дитя, Полина аккуратно опустила Сна на траву на берегу тихой реки, укрыла его теплом своего тела, запустила руку в его тёмные золотистые кудри. Снова они смотрели друг на друга, внимательно изучая, как будто — знакомились заново.
Немножко азиатские черты лица, прищуренный, игривый, немного хищный взгляд ядовитых глаз. Волчица облизнулась и улыбнулась — по-доброму, ласково. Внимательно посмотрела на своего, наверное, теперь единственного друга.
Сон отвечал ей такой же доброй, тёплой улыбкой. В его взгляде читалось искреннее, детское, беззаботно-безграничное счастье. Его сердце было спокойно — и в то же время норовило выскочить из грудной клетки. Неописуемо, невыразимо хорошо. Он — с ней. А она — с ним. Закрыв глаза, девушка припала к нему, отдаваясь долгому, терпкому, сладкому поцелую. Подобно змее она обвила парня своим телом, цепко сжала в тёплых объятиях.
Отстранившись, она коснулась кончиком пальца его шеи, плавно провела вниз — и расстегнула пуговицу на рубашке, легко, играючи. А затем другую. И следующую.
Обнажив торс, она снова опустилась к нему, склонив голову, припадая губами к его уставшему, измученному телу. В каждое новое касание она вкладывала всю нежность, всю ту благодарность, все самые светлые чувства, которые испытывала к этому человеку. Очень давно она уже не испытывала ничего подобного. Её безумно влекло к нему, она восхищалась им, хотела его. Но, что куда важнее — она в него верила. Она была счастлива, что он сейчас с ней. Что он не сломался, не ушёл, не бросил, что он — чёрт возьми — здесь.
Дрожа всем телом, едва сдерживая слёзы, она осыпала его поцелуями, а он — он легонько отстранил её, коснулся руками её лица, так, чтобы поймать взгляд.
Взаимное счастье, безграничный, невозможно, невыразимо яркий свет. И обоюдное желание.
