Свершения некоторых событий жаждешь настолько, что даже не хочешь, чтобы они начались. Некоторые это называют мечтой, потому что стоит задуматься, что чарующий миг кончится, невольно боишься сделать шаг к его началу. Ты всю жизнь шёл к нему, шёл — и вот, он наступил, ты испытал его, пережил эмоции — и… И всё?
А что дальше? Цель достигнута, мечта свершилась.
Подкрадывается опустошение и предательское чувство обмана, иллюзии. Гнусные вопросы, этого ли ты хотел, этого ли ждал, почему всё кончилось так быстро и именно так — все эти преждевременные мысли на пути к мечте зачастую заставляют от неё отказаться. Единственный выход для многих в данной ситуации — это отдавать отчёт о том, что мечты не существует, есть вполне осязаемая цель, которую нужно достичь, а, достигнув её — поставить новую. Это называется жизнью. На словах всё просто, на деле — как повезёт.
Сон не знал, что и думать.
Вот она, вот же, перед ним. Сидит, улыбается, смотрит в окно. А он даже не знает, о чём с ней говорить. И хочет ли он с ней говорить.
В погоне за мечтой он ни разу не задумывался о том, зачем ему это.
Просто знал — с Полиной счастье. И вот она здесь. А счастья нет. Вернее, оно есть, но странное. Смешанные, неразборчивые чувства, смущение, страх, нерешительность. Множество «если» и «а вдруг» заполнили собой все клетки мозга и мешали вырваться хоть какому-то, самому маленькому «спасибо».
Полина скучала. Нельзя сказать, что она была разочарована, но в целом происходящее едва ли можно описать радостными эпитетами.
Она хотела отдохнуть и развеяться, и позвала с собой именно того человека, в котором до этого была уверена. Она знала о его чувствах к ней, и хотела по-своему сделать ему подарок. К тому же нельзя сказать, что сам парень ей не нравился, отнюдь. Она находила его забавным. Отчасти стукнутым, отчасти недобитым, но не лишённым той озорной искорки лихих мечтателей, по которым она уже успела истосковаться.
Он был ребёнком в мире взрослых, и ей это нравилось.
К тому же пытаться рационализировать эмоции — самое последнее дело. Логика и чувства — настолько разные материи, что не стоит их совмещать. Если попытаться подчинить чувства логике, следует очень постараться, чтобы не сломать и не уничтожить их.
Потому что логика — это про рационализацию, а чувства — это про бессознательное. Объяснить же чувства логикой, не подменяя понятия и оставляя всё на своих местах, и называется психологией. Но едва ли Полина была склонна к подобному. Для себя она поняла, что, если начнёт копаться в себе и объяснять свои действия, то либо сопьётся, либо повзрослеет. Ни то, ни другое ей не нравилось. Счастье — оно может быть простым, если не заморачиваться и не искать всему причину.
