».
Вот она — сила имени. Стоит человеку узреть в повествовании своё имя, пускай и не настоящее — и он тут же воспринимает это всё на свой счёт. Полина невольно усмехнулась.
Она понимала, что это адресовано явно не ей, но — чёрт возьми — кому же ещё? Он будто надеялся на то, что его телефон однажды украдёт такая вот девушка, прочтёт записки, адресованные ей — и сама явится к нему. К такому выводу она пришла, прошерстив остальные записи — владелец блокнота был самым настоящим романтиком, к тому же ещё и недобитым. Словом, интересный малый. Вот только бедный он, одинокий. И таких много. Если каждого жалеть — жалелка сломается.
О, вот и станция.
Полина усмехнулась, поймав себя на мысли, что ведь и правда, всю дорогу провела за чтением заметок своего случайного знакомого, даже успела сложить какой-никакой образный портрет. Графоман безбожный.
Встали, поправили рюкзак, прихватили сумку — и вперёд.
По времени уже шёл девятый час, и на платформе было темно. Но высокого роста тёмноволосую фигуру Полина не заметить не могла. Она бросилась к ней навстречу и крепко-крепко обняла.
— Ну здравствуй, — улыбнулся Филин.
Её лицо излучало приятную тьму. Высокая, рыжеволосая, в строгом костюме и с галстуком — и в то же время весёлая и светлая Филин всегда была рада видеть своего друга. Старые подруги снова обнялись и поцеловались.
— Люблю тебя, — в шутку проворковала Полина, легонько прикусив мочку уха.
— Люблю тебя, — игриво ответила та, немного сжав грудь девушки.
Их губы жадно сомкнулись в долгом, терпком поцелуе — а после обе посмотрели друг на друга и счастливо выдохнули. Стояли вот так, лицом к лицу. Любуясь, изучая, как будто видятся впервые, а до этого — только в Сети общались и наконец встретились.
Полина уже чертовски давно не видела Филина. Месяца три, может, четыре. Да, срок на самом деле маленький. Но когда ведёшь столь насыщенную жизнь, что каждый день подобен году, это и правда много. Радовало то, что Филин ни капельки не поменялся с их последней встречи. Всё такая же строгая и ровная с одной стороны — и весёлая оторва с другой. В ней ощущалась эта столь редкая искра бесноватости, что так заводила Полину. Она смотрела на это милое, немного детское веснушчатое лицо. Утопала в её неземных глазах. Томное фиолетовое море — казалось, оно поглощает тебя. Пускай вокруг уже нависла ночь, но девушка прекрасно помнила эти глаза. Большие фиолетовые глаза. И пепельно-белые волосы. Которые, впрочем, Филин постоянно красит, потому что седина старит.
