Папа сдался. Это я поняла, когда видела через окно, как он на улице, в ночное время, в баке, что-то жжет. Листы одиноко следовали друг за другом и исчезали в безжалостном огне, который превращал их в черный пепел без шанса на восстановление. Почему он сдался, я сначала не поняла, но когда подросла, до меня дошло осознание, что это клеймо. Если бы папа не остановился, дорога бы продолжилась и под прицел попали мы с Деймоном.
Если папа остановился, это не значит, что клеймо с нашей семьи снято. Это на всю жизнь. Мы под прицелом криминальных людей. Шаг в сторону или против них — расстрел.
Страшно? Ужасно. Но я молчала и продолжаю молчать. Папа, видимо, хочет отгородить нас от этого мира, но даже не подозревает, что вся наша семья уже давно погрязла в этой грязи. Что бы не сделал папа его винить — это не справедливо. Бабушка перегибает палку. Я никогда не позволяла себе подумать плохо о папе. Каждый совершает ошибки. Никто от этого не застрахован. Бабушка бы ничего не изменила. Ей пора перестать думать о том, что она способна на это своими убеждениями и советами. Но, потеряв единственную дочь, она не может иначе. Сердце, ноющее в боли от невосполнимой утраты, ожесточено. В моей истории жизни каждого участвующего в ней близкого можно оправдать.
— Приехали.
Я открыла глаза, когда услышала голос брата и хлопок дверью машины.
— Ай! — выкрикнула я, когда Деймон открыл заднюю дверь, и моя голова просто выпала вниз.
— Вылезай давай, — выплюнул он и открыл багажник.
— Боже, ты невыносим. Тиран, — недовольно пробурчала я, пока пыталась подняться.
— Как же тебе не стыдно так обращаться с младшей сестрой?
— Знала бы ты, моя Сеньора, на что эта девчонка способна.
— Поэтому ее статус быть младшей. Они, как правило, прозорливее.
— Вы объединились против меня? — с наигранной грустью спросила я, когда вылезла из машины, наступая босыми ногами на зеленую лужайку на нашем дворе.
— Даже если против тебя объединятся тысячи людей, ты устоишь, — передразнил меня Деймон.
— Хм, — я вскинула волосы в воздух, которые тут же подхватил теплый летний ветер, — и горжусь этим.
Деймон закатил глаза и снова спрятался за машиной. Колкость не увенчалась успехом.
— Ну, обними свою бабушку, которая жутко соскучилась по своей внучке.
Бабушка раскрыла свои объятия и я, улыбаясь, пошла к ней навстречу с такими же раскрытыми руками. Через секунду я уже утонула в ее объятиях и почувствовала родной запах. Бабушка всегда пахла различными маслами, вперемешку с пряными травами. Я вдыхала ее аромат и не могла насытится, будто это в последний раз.
