Женщина нащупала пальцами потайной рычаг задвижки, открыла калитку и уверенно вошла на застеклённую веранду дома. За ней в дверь тут же пролезли две пёстрые курочки в пушистых штанишках и, недовольно поквохтывая, стряхивали с себя дождевую воду. Вика огляделась. Как всегда, веранда была полна сушившимися вениками лекарственных трав. Запах полыни смешивался с запахом пижмы, чистотела и череды.
"Вот ещё совсем свежие связки зверобоя продырявленного. Видимо, сегодня утром собирали. А этот сорт растёт только в одном месте-на опушке смешанного леса", – подумала Вика и засунула нос в жёлтые цветы.
– А ты не меняешься, Виктория, вот куриц мне опять на веранду запустила.
Вика резко обернулась на такой знакомый и любимый голос.
Тётка Марьяна скинула прозрачный капюшон дождевика и озорно тряхнула светло-русыми мелко вьющимися кудрями. Неизменные золотые серьги с крупными рубинами качнулись в такт движения головы и брызнули алыми искрами.
Она раскинула руки для объятий.
– Ты меня видишь, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Вика и крепко обняла родственницу по материнской линии.
– Ну, конечно, ты же знаешь о моих, как там у вас в городе говорят, паранормальных способностях.
Да уж Вика отлично знала о тёткиных способностях, свидетельницей которых неоднократно становилась, когда к той обращались за помощью страждущие односельчане.
Тётка не только по внешним признакам могла определить любую хворь, но и лечила собственноручно собранными лекарственных травами, из которых готовила целебные настойки и мази. Вику тоже часто привлекали к сбору трав, поэтому она немного знала, какие растения и в какой период нужно собирать, а также тайные места, в которых они произрастали. Поэтому сразу определила место, где был срезан зверобой.
Но тётушка была не только знахаркой, а обладала ещё другим даром, которого и опасались некоторые, слишком набожные селяне. Она могла предвидеть события и часто заранее предупреждала о грядущей напасти соседей. За это слыла ещё и местной ведьмой.
– Пойдём ужинать, с утра ведь ничего не ела. Я твой любимый чай заварила, – сказала тётка, когда они наконец смогли разорвать объятия.
– Со смородиновым листом? – обрадовалась Вика.
– Точно, угадала, – рассмеялась тётушка.
Она поставила кружки и медный самовар на белый обеденный стол, предварительно согнав двух обнаглевших от безнаказанности кур. Пеструшки перебрались на скамейку и оттуда косили глазами на большой эмалированный поднос, на котором лежали куски пирога с вишней, которым они не успели поживиться, но надежды не теряли.
