— Верно. Лавгуд, ты что здесь делаешь? Только кизляка искала или ещё зачем-то зашла?
— Я прячусь от профессора Снейпа.
— Да неужто? Он тебя ищет?
— Не знаю, — задумалась девочка. — Может быть. Ему, кажется, не нравится оранжевый.
— Оранжевый что?
— Цвет. В подземельях уныло, тускло, там быстро заводятся нарглы и пухлые заглоты. Слизеринцев надо спасать! Я решила начать с их декана и покрасила дверь в его комнату.
— Ну и зря, — меланхолично заметил Артур. — Оранжевый у него с Уизли ассоциируется, а от Уизли Снейпа трясет.
— Да? Странно, — нахмурилась Лавгуд. — Мне почему-то казалось, ему рыжие нравятся.
— Не о том говорим, — я потер переносицу. Голова разболелась. — Лавгуд, мы можем рассчитывать, что ты никому об этом месте не расскажешь и никого сюда не приведешь?
— Вы хотите сделать его своим?
— На время учебы и без противоречия Уставу Хогвартса.
— Хорошо, — кивнула блондиночка.
Помолчали.
— Что, вот так просто?
— Почему люди так любят всё усложнять, — с грустью вздохнула Лавгуд. — Вы попросили. Просьба обоснована. Конфликта интересов нет. Кизляков нет. Сегодня среда. Почему я должна отказывать?
Вот так и поговорили. Она потом приходила в гости, правда, без разрешения войти уже не могла — мы усовершенствовали защиту. Сидела, отпускала комментарии, иногда занималась какими-то своими непонятными делами. Общаться с ней было сложно. Иное мировосприятие плюс сильные, но бесконтрольные способности били девчонке по мозгам, превращая её в глазах окружающих в сумасшедшую. Не-не-не, она ни в коем случае не безумна! На свой лад она рациональнее всех нас.
Характер у неё дружелюбный, добрый, поэтому не проникнуться к ней симпатией не вышло. Мы невольно стали за ней присматривать. Подруг она на факультете не завела, хотя имелось человек пять-шесть, с которыми она периодически общалась в своей непередаваемой манере. Плюс пара барсуков, её соседей, плюс Джинни Уизли, про которую Полумна сказала, что раз та хочет быть принцессой, мешать она не станет, пусть ей всё это и не нравится.
То, что ожидало нас утром четырнадцатого февраля в Большом зале… Лучше бы нас опять убойными дозами тыквы напичкали.
Розовые цветы и лианы обвивали стены; с потолка, непонятно как приобретшего голубой цвет, сыпались конфетти в форме сердечек. Над столами периодически вспыхивали радуги, густой аромат роз и клубники плыл по помещению, навевая легкую эйфорию. Я торопливо лизнул кусочек безоара, чтобы избавиться от воздействия, и поспешил к столу Рейвенкло.
