Дом Рейвенкло состоит из людей, ценящих личное пространство. Нам не нужна власть и статус, мы не заинтересованы в общении, мы не любим яркие эмоции. И людей мы не любим, не доверяем им и не спешим сближаться. Зато если уж кого-то признаем своим…
Первокурсники болтали между собой часто, но предпочитая нейтральные темы. Семью, дом не трогали, в разговоре старательно обходя возможные углы и отступая при первых признаках недовольства. В то же время много говорили о Хогвартсе, учениках с других факультетов, обсуждали учителей и предметы.
— На Хаффлпаффе тоже есть какой-то Стивенс, это не твой родственник? — небрежно поинтересовался Артур спустя примерно месяц после знакомства.
— Я первый Стивенс, поступивший в Хогвартс за последние сто лет. Магглорожденный?
— Не знаю. Я сегодня услышал, как его окликнули, и решил тебя спросить.
Вопрос требовал прояснения. Сложно сказать, сколько в магическом мире жителей, точной статистики ни у кого нет. Однако можно утверждать со всей ответственностью, что однофамильцев крайне мало. Все Буты в родстве друг с другом, пусть и очень дальнем, все Макмилланы тоже. Вот со Смитами и Джонсами всё не просто, родоначальники семей могут быть разными, хотя за века волшебники переженились друг на друге.
Знатные семьи к своему имени относятся трепетно. В начале века наделал шума случай, когда парень по фамилии Блэк, магглорожденный, отказался сменить фамилию. Пропал без вести. Дело вызвало резонанс, потому что Хогвартс защищает своих учеников и нападение на школьника расследуется лично директором, это удар по его репутации. В значительной степени из-за скандала Финеас Найджелус Блэк с поста и ушел, ведь никто не мог доверять человеку, поставившему интересы рода выше интересов школы.
Короче говоря, к своему имени в магическом мире относятся серьёзно, и я пошел к Таулеру.
— Да, есть такой, — Фрай сразу понял, о ком речь, — Джозеф Стивенс, на третьем курсе учится. Нормальный парень.
— То есть имя не позорит? — уточнил я принципиальный момент.
— Нет. Я его плохо знаю, мы почти не общались, но имейся в прошлом что серьёзное, меня бы наши предупредили.
— Тогда, наверное, стоит с ним познакомиться, — решил я. — Устроишь встречу?
— Конечно. Когда тебе удобно?
Встретились, поговорили. Парень оказался родом из Бирмингема, и я постарался окольными путями вызнать побольше о его семье. Сквибы у нас рождаются редко, да и никто их из рода не изгоняет, но мало ли? Вдруг потеряли кого. Судя по ненавязчивому вниманию черно-желтых, маячивших поблизости во время беседы, друзья у Джозефа есть, что тоже хороший знак. Значит, в Доме он не изгой.
