— Есть! — завопил Воронин. — Тащ командир! Сбили! Ха-ха-ха!
А я еле встал с колен, опираясь на ДШК, такая усталость вдруг навалилась.
— Ничего, товарищ политрук, — изогнулись губы шепотом. — Сейчас полкотелка каши навернешь, и в строй!
Из газеты «Красная звезда»:
«ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. 7 августа. Ни на час не прекращаются упорные бои в районе южнее Клетской. Вражеские танки рыскают по степи мелкими группами, стремясь нащупать слабое место в боевых порядках наших частей. То тут, то там вспыхивают ожесточенные схватки, в которых немцы несут ощутимые потери, особенно от огня нашей артиллерии. Советские артиллеристы проявляют образцы стойкости и боевого умения, преграждая врагу дорогу к берегам Дона…»
Глава 6.
Воскресенье, 10 августа. Утро
Ржевский район, окрестности Тимофеево
Погромыхивало, как в грозу. С востока долетало глухое, невнятное буханье «арты», к небу тянулись косые шлейфы белесого дыма, расплывавшегося в вышине гнусным маревом, зато поблизости — тихо, как на кладбище. Даже солнце умерило свой пыл, и не жарит спину. Ну, хоть так…
Я осторожно, чтобы не ворохнулись кусты, выполз на самый край плоского холма, схожего с крымской куэстой. Вниз опадал пологий травянистый склон, незаметно выстилавшийся обширной лужайкой, плоской, будто пашня. Стоило задуть ветерку с юга, и порыв мигом донес отвратительный запах мертвечины.
Низина смердела трупами, как в том моем тошном воспоминании из будущего. Ни от одной мины не тянуло "сквознячком", но впереди, на пригорке, оплывал цементными боками гадский ДОТ, недобро щуря амбразуры — пара пулеметов скосила человек десять наших. Вон их тела, будто неряшливо раскиданное тряпье…
Я сжал зубы. Командиров бы тех вперед пустить, как живой щит. Знали же, что на смерть людей посылают! А зачем? Смысл какой?
Сам страшусь подобных ситуаций, паршивейших ситуаций, но наверняка и мне придется отдавать приказ, точно зная, что бойцы не вернутся назад. Но если парни выполнят свою задачу, их смерть не будет напрасной.
А здесь?
Я поправил каску, высматривая в бинокль хоть какую-то укромность, но нет — гладкая луговина. Ни кустика, ни бугорочка. Даже колючей проволоки, и той не накручено. Хоть в футбол играй…
Сзади зашуршал бурьян и, активно работая локтями, подполз Пашка.
— Тащ командир! Тьфу! — скривился он, отпыхиваясь. — Трава в рот лезет… Разрешите спросить!
— Спрашивай, — буркнул я, опуская бинокль.
— Чего смурной такой? — оскалился Ломов, мгновенно оправдываясь: — Никого поблизости! Полная приватность!
