— Фельдвибель Шульц, фарен зи форт… — кивая невидимому начальству и бледнея, Никитин вытянулся. — Йа! Йаволь!
— Мля-я… — восхищенно выдохнул Лапин, подхватывая носилки.
Отмахнувшись от него, рдеющий Яков доложил:
— Майор Хильперт приказал усилить посты!
— Поздно спохватились! — хохотнул Косенчук, собирая провизию. — Шоколад! Твою ж в бога, в душу мать…
— Товарищ командир!
Я резко обернулся, заслышав Пашкин голос.
— Старшина передал, что там артиллерийская позиция — четыре 15-сантиметровые гаубицы. Расчеты мы сняли… — понизив голос, Ломов поведал: — Тёма немца заколол!
— С почином его! — криво усмехнулся я, забрасывая в угол унтерскую кепку. — И всех нас!
* * *
Ночь по-прежнему покрывала мир темнотой, а лунный свет больше мешал глазам видеть, нарезая ломаные тени. Ход небесных сфер был на нашей стороне — незримые, как демоны-убийцы, мы перебегали по траншеям, расходясь всё шире и дальше, шаг за шагом возвращая отобранную землю.
Немцы, конечно, сплоховали. Понадеялись на мины, а русские взяли, да и обошли ВОПы! А я, признаюсь, растерялся. Тот самый шанс, который еще вчера числился в неосуществимых, легко и просто давался в руки. Я от него отмахивался, чтобы зря не мечтать, а он — вот же ж!
У нас получалось захватить плацдарм для штурма Полунино.
Нет, я, конечно, рассчитывал на успех ночного рейда, но надеялся, максимум, пошуметь. Устроить громкий тарарам — и уйти без потерь. Уйти! Ха!
Нас тут меньше взвода, а мы тихо, без шума и пыли, захватили три артиллерийские позиции с гаубицами Kwk-18 и с зенитками «ахт-ахт», четыре ДЗОТа, пару ДОТов, склад боеприпасов… Что ж мне теперь, бросить все это? Щаз-з!
— Якуш! Ходанович! Будем закрепляться.
Сержант со старшиной ухмыльнулись дуэтом, и я не удержал на лице строгого выражения, тоже заулыбался.
— Часовых у землянок сняли, а куда дели?
— Да вон, где сортир у них, — Ходанович махнул рукой. — Самое место!
— А теперь… — помедлив, я договорил: — Надо тихо вырезать солдатню.
— Пока сонные, — деловито кивнул Лев.
— Справимся, товарищ командир, — посерьезнел Якуш. — У меня Антаков — мастер! Часовых режет, как баранов, те даже не мекнут. И Вано… Тот, вообще!
— Тогда — вперед, — дал я отмашку, — а мы с Фадеевым и… и Годуновым прогуляемся к наблюдательному пункту.
Покинув блиндаж, окунулся в темноту — луна нагоняла смутный свет со спины, вытягивая шатучую тень.
— Товарищ командир… — подал голос Фадеев.
— Вижу, — остановился я.
Из землянки, ежась, выбрался немец, белея кальсонами, да сорочкой. С хряском зевнув, он загрюкал сапожищами в направлении удобств. Семенил фриц забавно, но недолго — Вано Махарадзе вырос за его спиной, как ангел мести. Блеснула сталь, полоснув по горлу, и перерезала крик.
