Глава 4.
Воскресенье, 2 августа. Ночь
Ржевский район, село Полунино
— Антон… — сорвалось у Тёмы. — То есть…
— Мало тебя старшина гонял, — вздохнул я с долей утомления. — Сколько раз можно говорить: забудь о нашем знакомстве!
— Так точно, товарищ командир… — уныло забубнил Трошкин.
— Вот опять ты меня подбешиваешь! Устав учил?
— Так точно…
— Какое, к бесу, «так точно»? Спалиться хочешь?
— Никак нет…
Я вздохнул, смиряясь. Неисправим…
Ночь обступала чернотой и прохладой, но не тишиной — на юго-востоке позаривали вспышки канонады, высвечивая каемку леса, и глухое громыханье прокатывалось, как пустой товарняк за маневровым паровозом. Невеселая усмешка тронула мои губы.
Помню, в первые ночи этого времени спал плохо, всё не мог успокоиться, вздрагивал от далекой пальбы. Хорошо хоть усталость осаживала растревоженный организм, а потом и привычка закрепилась. Стреляют? Ну, и хрен с ними. Не по нам же…
В темноте нарисовался Пашка в мешковатом камуфляже.
— Тащ командир, — развязно начал он, — па-азвольте доложить…
— Смирно! — рявкнул я на импульсе раздражения.
Ломов от неожиданности застыл, как мумия в саркофаге.
— Как стоишь? — мои губы дергались, выцеживая речь. — Руки по швам!
Павел вытянулся во фрунт.
— Мы тут не в гостях, красноармеец Ломов, а навсегда! Идет война, а вы с Темой никак не нарезвитесь. Через полчаса выходим на задание! К тебе я приставлю Ходановича, а к тебе, красноармеец Трошкин, Якуша. Забудьте про двадцать первый век! Его нет, и не будет еще полста лет с гаком! А тридцать минут спустя нас всех ждет не увеселительная прогулка вроде пейнтбола, а ночной бой. Я видел, как лихо вы тренировались со старшиной. Молодцы! Только сегодня вам придется колоть и резать не чучела, а живых фрицев! Ножиком по горлу! В печенку! Доходит?
Даже в потемках заметной стала бледность на бритых щеках «гостей из будущего».
— Я думал… — заныл Артем, но тут же подтянулся: — Разрешите спросить, товарищ командир!
— Слушаю, — буркнул я, чуток остывая.
— Мы думали, нам «наганы» дадут, с этими… ну, как их… глушители такие…
— С «БраМитами», — брюзгливо подсказал Ломов.
— Во-во!
— Револьверов мало, — неохотно ответил я, — как и глушаков. И там еще патроны нужны с уменьшенной навеской пороха. Короче, с «наганами» пойдут опытные стрелки, а вам выдадут трофейные «режики» — кинжалы, снятые с эсэсовцев.
— Буду резать, буду бить… — забормотал Трошкин, понурясь.
— Будешь, Тёма! — жестко обронил я. — Будешь! Не можешь — научим, не хочешь — заставим. Орднунг унд дисциплинен! — посмотрел на циферблат, и добавил: — Выходим через двадцать минут.
