— Здесь слишком душно, — ответила Сэди. — И к твоему сведению, прежде чем у тебя появятся какие-то мыслишки на мой счёт, я увлекаюсь джентльменами, а ты, как мы оба уже знаем, им не являешься.
— А к твоему сведению, как мы оба уже знаем, я не увлекаюсь маленькими девочками. — Андрус опустил голову.
«Ладно, мы квиты. Это подло, но ведь я только что оскорбила его мужское достоинство. Может, я и заслужила. С другой стороны, он назвал меня простушкой. Из-за него меня уволили».
«Сэди, прекрати. Займись работой. Думай о ста тысячах долларов. Эти деньги изменят твою жизнь».
Сэди глубоко вдохнула и взяла себя в руки.
— Могу я быть с тобой откровенной? Мне действительно нужна эта работа, и я слышала, что тебе очень нужна эта роль. Да, мы плохо знакомы, но похоже, нужны друг другу. Может, сложим мечи и займёмся взаимопомощью?
Андрус не ответил, просто стоял молча и смотрел на Сэди тяжёлым взглядом, словно пытался что-то понять.
— Мне действительно кажется, что нужно найти место просторнее, где мы сможем свободно передвигаться, — продолжила Сэди. — На завтра я постараюсь отыскать такое место, а сегодня давай поупражняемся на пляже. Снаружи красиво и солнечно, просто идеально подходит для небольшого актерского вдохновения. Хорошо?
Андрус задумчиво прищурил прекрасные глаза.
— Ты очень странная, но удивительно убедительная женщина.
— Сочту за комплимент. — Сэди осмотрела его безумно стройное тело. Чёрт, он огромен. У них, вероятно, нет ничего для него пляжного. — У тебя есть джинсы?
Андрус мотнул головой в сторону чёрной спортивной сумки.
— Есть. А зачем? Хочешь меня ими задушить?
Сэди подошла к сумке и расстегнула молнию. На самом верху лежала фотография маленькой девочки без рамки. Светлые кудри, большие голубые глаза. На фото она обнимала Андруса за шею и целовала в щёку. Он выглядел совершенно другим человеком: сияющим, счастливым, улыбающимся.
— Я бы даже не догадалась, что у тебя есть ребёнок. А почему ты держишь в воздухе меч?
Андрус выхватил фото у неё из руки.
— У меня нет детей. И вообще, это не твоё дело.
Сэди увидела комок выцветшей джинсовой ткани и вытащила его из сумки.
— Вот это подойдёт.
— Для чего?
Сэди взяла один из острых на вид ножей на комоде и сделала небольшой надрез над коленом.
— Остановись, женщина. Это мои любимые джинсы, — запротестовал он, пока она их рвала.
— Теперь это твои любимые шорты. И ещё раз назовешь меня «женщиной», я отрежу тебе причиндалы. — Сэди сделала ещё один надрез и оторвала вторую штанину. — Вот, надевай.
