Матвей отодвинулся, как-то странно на меня посмотрел и почти приказным тоном, рявкнул:
– Возвращайся к себе.
– Но ты же обещал, что я смогу увидеть Настеньку,– бросила умоляющий взгляд на него.
– Сначала тебя должен осмотреть врач.
– Зачем?
– Вдруг ты заболела, и тогда можешь заразить ребенка. Поэтому возвращайся к себе, завтрак сейчас принесут.
– Но…,– я осеклась на полуслове, потому что Матвей снова так гневно на меня посмотрел, что мне стало не по себе. – Хорошо, я сделаю так, как ты говоришь.
Почти бегом вернулась в комнату и плотно закрыла дверь, чувствуя, как отчаянно сердце бьется в груди.
Поведение Матвея мне было непонятно. Оборотень вел себя так странно. С одной стороны – он меня не обижал, по-своему позаботился, и даже в его словах о том, что если я простудилась, то могу заразить ребенка был здравый смысл, с другой – его постоянно меняющееся настроение, периодическое рычание, гнев в глазах, не могли не пугать.
Я вновь вышла на балкон, надеясь, что хотя бы издалека смогу увидеть Настеньку. Сердце внутри болезненно сжалось. Я столько времени ее искала, и теперь, когда она была совсем рядом, мне не терпелось ее обнять. Вглядываясь в глубину сада, затаив дыхание, пыталась услышать голос дочери, но вокруг стояла абсолютная тишина. Разочарование накрыло волной. В горле появился горький ком, и я едва сдержала набегающие слезы. Неужели, малышка уже покинула сад? Или ее специально увели, чтобы не допустить нашей встречи? Почему Матвей так агрессивно настроен, едва наш разговор касался Настеньки? Ведь он точно знает, что она не его дочь? Или это все-таки я ошибаюсь…
Отмахнулась от этих мыслей, не позволяя сомнениям взять надо мной верх. Эта девочка моя дочь, только почему-то Матвей не хочет об этом говорить. Наверное, у него есть на это свои причины.
И тут послышался детский смех. На моем лице невольно появилась улыбка. А потом среди деревьев я увидела Матвея. Он широким шагом шел по дорожке, держа на руках светловолосую девочку с двумя косичками.
– Папочка, хочу еще…
– Вот так,– он подкинул малышку довольно высоко и тут же поймал.– Или вот так?
Настя подняла руки вверх и засмеялась.
– Еще, еще. Хочу выше! Еще выше!
– Ты можешь упасть, моя кроха, – Матвей обнял ее и крепко прижал к себе.
Он быстро подошел к дому. Наклонившись вперед, попыталась получше рассмотреть дочь. В голове не укладывалось, что время в наших мирах идет по-разному, и я столько всего упустила в жизни моей малышки.
