— Знаешь, я думаю, ты круто танцуешь. Это я точно помню.
Его рука неожиданно опустилась мне на плечо. Тёплая немного шершавая ладонь скользнула по руке и легла на спину. Макс легко привлёк меня ближе к себе, и его дыхание защекотало мне лицо.
— Скажи, а если бы я позвал тебя куда-нибудь, что бы ты мне ответила? — прошептал он.
— Макс… сегодня ночью на моих глазах ты почти склеил девушку, уверен, что именно меня ты хотел куда-нибудь пригласить? К тому же, ммм, — я закусила губу, — ты же знаешь, что я не фанат этих классически сопливых отношений…
Макс смерил меня насмешливым взглядом.
— Ну какая же ты засранка! — Заявил он. — Я своими глазами вчера видел, какая ты… — он осекся, — да тебя в баре вчера хотели все мужики! А ты все наиграться не можешь. Ну должен же найтись кто-то, кто тебя угомонит!
— Это вряд ли, — фыркнула я. — Что ты начинаешь опять? Я же не дразню ваших с Адрианом друзей, а в универе я вообще паинька! Агата Якунина, которая хочет красный диплом, как кровь из носу.
— Это так сексуально, — захихикал Макс, но я только закатила глаза и спихнула его с кровати.
— Это потому что ваш папаша дипломат? — Спустя какое-то время спросил он, выуживая из-под подушки свой телефон, пока я, нырнув за ширму, боролась с молнией на вчерашнем платье.
— Скорее потому, что наш дедуля немецкий Ротшильд, — пропыхтела я.
— Когда ты расскажешь мне, что за шрам у тебя на спине? Мы ж почти родня, — голос Макса прозвучал совсем близко от моего уха, я обернулась и тут же столкнулась с его любопытным носом.
— Ладно, сдаюсь. Молния зажевала ткань, помоги, пожалуйста, — я махнула рукой, игнорируя вопрос и вновь предоставляя возможность его ладоням к себе прикоснуться. — И я уже говорила, что 4 года назад случились определённые события, — я замялась, — после которых нас с Адрианом, мягко говоря, выписали из семейного круга доверия.
Молния поддалась. Макс аккуратно вел ее вниз, и тонкая ткань платья легко соскользнула с моего плеча. Я почему-то не стала удерживать его и просто наблюдала, как оно сползает по мне вниз к нашим ногам. А потом я почувствовала лёгкое прикосновение губ на шее. Руки опустились на бёдра и прижали меня к себе.
— Переодевайся, отвезу вас на пары, — прошептал Макс и ушёл, оставив меня наедине с тянущим чувством внизу живота и глухо выстукивающим сердцем.
Натянув джинсы и свитер, я глянула в зеркало. Макс посчитал меня красивой с отпечатавшейся под глазами тушью, размазанной губной помадой и волосами, свившими себе в гнездо на макушке, а мое сердце оставалось черствее, чем сухарь, который засушили в прошлом столетии.
