Агата беззлобно пихнула меня между ребер и вернулась к плите. Ее место заняла Эллина, поудобнее устроившись между Русланом и Святом. Алина, о которой все забыли напрочь, сползла с высокого стула и играла с Тайлером, который был счастлив до безумия от такого количества внимания, отведенного ему лично. Алкоголь притупил мой скептицизм, да и в простеньком свитере с джинсами Алина больше походила на девушку, чем в той безобразной шапке. Вот я и сел с ними рядом, едва не расхлестав по полу ром.
— Не очень тебе весело в такой компании. — Почти нахально заявил я.
— Все в порядке, — поинтересовался ее тоненький голосок, — собаки бывают интереснее людей.
— Почему это?
— Например, они забирают себе хозяйскую боль.
— Какая чушь, — вырвалось у меня.
— Но вы ведь зачем-то завели собаку.
Эти слова заставили меня посмотреть на нее в упор. Кошачьи зеленые глаза внимательно изучали меня, а по-детски пухлые губки сложились в мягкую улыбку. Алина выглядела так, будто видела меня насквозь. Ведьма. Видно, что рыжий ее натуральный цвет. Только я зачем-то улыбнулся ей в ответ.
К тому моменту, как последний блин был снят со сковородки, мы осушили ещё бутылку рома. Руслан был, как всегда, пьянее всех, а зная его склонность в таком состоянии включать свой радар в джинсах на поиски одноразового секса, я потащил его на проветривание.
Мы взяли кофе у Марины из местной кофейни и, выслушав не самый лестный отказ от «бутерброда», предложенного ей Русланом, уселись на одной из скамеек. Ноябрьская ночь приятным морозом колола открытые участки кожи, но вместе этим покалыванием в голову опять полезли воспоминания.
Где Нина сейчас? Что она делает?
Когда мы вернулись в квартиру, порядком задубевшие от холода, Свят и Алина уехали, Эллина, судя по всему, отправилась спать в одну из гостевых спален, а вот в кухне нас ждала довольно странная картина. Тайлер так налопался блинов, которые мы милостиво забыли убрать с журнального столика, что теперь лежал на спине поперек ковра, задрав все четыре лапки. Его розовое брюшко раздулось, словно шар, так что пацану даже дышать тяжко было.
Но это пустяки, по сравнению с тем, что Макс нависал над плитой, стоя у которой, Агата варила горячий шоколад. Его руки лежали по краям варочной панели, так что моя сестра была зажата им с обеих сторон. Она прижималась затылком к его груди и монотонно размешивала длинной ложкой шоколад. Он тихо говорил ей что-то, а сестра отвечала.
