— Так покажи верный путь, — я вкладывала все силы в каждый шаг. Было приятно направить раздражение в бег. Топтать отчаянные мысли. — Покажи, куда идти и что делать. Будь снова моим союзником. Не говори, что это последний раз. Не говори, что мы — враги, и нам суждено уничтожить друг друга. Не…
Мои ноги вылетели из-под меня, сердце прыгнуло в горло. Я охнула, искала угрозу, но мы были в воздухе, на крыльях Скувреля. Он прижал меня к своей груди, лицо было в дюймах от моего, на лице была ярость, он склонился и прильнул лбом к моему лбу.
— Хватит просить невозможного, Кошмарик. Являйся мне, сколько хочешь. Пока еда не станет безвкусной, а вино — как вода, но не пытай меня надеждой.
Где-то там мои родители и сотни детей нуждались во мне. Где-то там нужно было остановить войну между фейри и смертными. И мой единственный союзник притворялся, что судьба разлучила нас. Я хотела только одного так, что могла отдать власть над ним. Но было глупо этого хотеть.
— Пообещай, что, какими бы ни были роли, ты будешь спорить со мной, побеждать меня, — я провела пальцами по его ранам. Он вздрогнул, когда я задела открытую рану на его плече. — Ты получил это за меня. Не говори, что это было просто так. Пообещай себя мне, и я верну тебе имя.
Он покачал головой, страдал от моего предложения.
— Не глупи, Элли, — прошипела Хуланна. — Если у тебя его имя, и ты — Равновесие, то у тебя есть все. Вместе мы сможем править Фейвальдом и миром смертных. Не сдавайся из-за пары красивых глаз. Не ошибайся, как я.
— Я не могу давать обещание, которое не сдержу, — прошипел Скуврель, словно его терзала боль.
— Я не могу быть замужем за тем, кто не дает обещания.
Рожки за нами прозвучали снова, и Скуврель устремился к земле.
— Ты ранен? — выдавила я.
— Он может мало летать во время охоты, — снисходительно сказала Хуланна. — Ты хочешь завоевать нас, но даже не знаешь основных правил Фейвальда. Ты просто смертная из деревни, Элли. Это жалко. Если бы ты знала хоть что-то, поняла бы, что Дикая охота высасывает магию из Фейвальда, ослабляет нас, пока мы бежим. Твоему глупому мужу не стоило тратить силы, чтобы впечатлить тебя.
— У тебя чересчур острый язык, Леди Кубков, — проворковал Скуврель, мы рухнули на землю, придавив большой белый цветок. Мои кости встряхнуло от приземления, но Скуврель даже не перестал говорить. — Может, если я скормлю тебе одно из твоих ушей, ты станешь мягче.
— Вряд ли ты сможешь, Валет, — парировала Хуланна. — Мое сходство с сестрой осталось, несмотря на мою продвинутую красоту и бессмертие. Ты сможешь слушать, как я кричу таким же голосом, как она? Сможешь видеть мою боль в таких глазах, как ее?
