– Рой. – Очень долгий и очень глубокий выдох. Анатолий не подбирал слова – он просто не хотел говорить эти слова. – Сейчас поток детей очень велик. И эта девочка, я ее помню. Я не помню подробностей и как ее зовут. Я даже не скажу, когда конкретно она поступила на реабилитацию. Но… Когда она от нас выписывалась, она могла строить планы на ближайшее будущее. И да. У нас часто бывают рецидивы. На лицо рецидив. Не такой страшный, как могло бы быть. И я не знаю сколько времени прошло после ее выписки до момента съемок. Возможно, она уже погружалась. Но уверяю, все наши выпускники способны жить в прото полноценно. Мы их учим любить мир, интересоваться окружением. А отвечая на Ваш вопрос. Нет, в квази она скорее всего будет неотличима от других людей. Стоит ей попасть в квази, и она отправится в путешествие или найдет работу. Но ей будет полностью безразлично, что с ней будет происходить в прото. Вас это не пугает?
– Так может быть лучше все оставить как есть? Пусть живут в квази счастливо.
– Мы не всех берем на реабилитацию. Есть дети, которые вообще не реагируют на окружающую среду – таких отправляют в клиники, где о их теле заботятся медицинские сотрудники, или скорее аппараты. Они остаются в квази. Такие люди уже никогда не вернуться в настоящий мир.
– Вы работаете только с детьми? – еще одна тумба с женским голосом.
– Да. К сожалению, мы специализируемся только на детях. У взрослых психика не такая гибкая, да и взрослые сами несут ответственность за свои ошибки. Я понимаю, почему Вы задаете это вопросы. Вы узнали в этой девочке себя или своего знакомого? Вы осознали, что самостоятельно не сможете жить в прото. Да, это бывает. Раз у Вас появилась эта мысль, значит есть шанс на то, что у Вас получится. Выходите хотя бы на пятнадцать минут. Потом на час. Старайтесь спать в прото, а не в квази. Но центров, подобных нашему, которые работают со взрослыми людьми просто нет. Даже за деньги. По крайней мере, я о таких не слышал. Мы и так перегружены детьми. Специалистов просто нет.
– Наш час подходит к концу. – Поставленным голосом объявил Рой. – Возможно у многих остались еще вопросы к Анатолию. Честно скажу, у меня они точно остались. Анатолий, скажите, если я не выходил в прото уже пять лет, значит ли это, что я буду вести себя так же, как эти дети? Честно скажу, меня это все немного напугало.
– Рой, вы же отдаете себе отчет, что с Вами происходит? Вы помните свое тело. Вы погрузились в сознательном возрасте. А эти дети, зачастую, в прото с трех лет, а может быть и с младенчества. У них просто нет опыта. Представьте, что вы попали в кабину современного самолета, рядом никого, и самолет летит на всех парах? Что Вы будете делать?
