— Или мы ее не видим, потому что не знаем всей картины, — заметила я. — Полагаю, с нашей стороны будет куда благоразумнее познакомить следователей и убедить их наладить обмен информацией, а не лезть в это дело самим.
Сказала — и запнулась. С каких это пор появилась какая-то «наша сторона»?
А Ростислав почему-то воспринял это как что-то совершенно естественное. Да и вовсе думал не о том.
— Вы… не боитесь? — не то утвердительно, не то вопросительно произнес он и склонил голову набок, как любопытный щенок.
— Что меня обвинят в покушении на капитана Соколова? — я отзеркалила его жест. — На станции не так много мест, где нет видеонаблюдения, Ростислав. Все мои передвижения, все мои действия и слова — все записано и хранится на сервере. Скорее всего, расследование покушения на капитана сведется к тому, что отряд полицейских проведет пару дней за крайне скучным кино. Мы и Миту без проблем нашли бы, если бы она не ушла на нижний уровень.
Ростислав выслушал это с крайне сложным выражением лица — а потом как-то на удивление привычно коснулся моих пальцев, стиснувших ручку чашки. Только тогда я осознала, что рука у меня тряслась мелкой дрожью.
А Ростислав еще и проявил похвальное понимание и так и не уточнил, каково мне жить с мыслью о том, что покушения могут повториться.
И на Макса, и на меня.
Следователем по делу Миты назначили женщину чуть младше тети Алии, скорее плотную и мускулистую, чем полноватую, — рядом с Ростиславом она смотрелась вполне гармонично, словно он наконец-то повстречал человека своего масштаба и все встало на свои места. Но обманчивое ощущение правильности происходящего преследовало меня недолго.
— Младший лейтенант юстиции Светлана Ракшина, доброй ночи, — не очень внятно представилась она и сходу обратилась к Ростиславу: — Вынуждена попросить вас удалиться. Разговор со свидетелем должен быть приватным.
А я поймала себя на смешанных чувствах — причем на редкость идиотских. С одной стороны, я была готова зааплодировать ей уже за рельсовую прямолинейность и ясность намерений, поскольку сама я на просьбу в лоб так и не решилась. С другой стороны… почему-то мысль о том, чтобы остаться с этой женщиной один на один, казалась до крайности неуютной.
Ростислав будто бы это понял и с сомнением покосился на меня. Или сам не захотел слоняться без дела по станции, не зная, куда деться и чем занять голову, — кто знает?..
— Идите, Ростислав, — обреченно вздохнула я. — У вас еще есть шанс выспаться.
