— Стрит-флеш.
Прокатился одобрительный гул, Боров потёр ладони, поворачиваясь к Мирославе, а я приготовился.
— Стрит-флеш на даме, — произнес крупье, когда Слава молча вскрыла свои карты.
Я чертыхнулся, очкарик заулыбался, а Боров покраснел, поднимаясь:
— Карты подтасованы! — схватив пригоршню фишек, он швырнул в лицо крупье, тот в последний момент смог увернуться, — я с вас шкуру щас спущу!
Охрана материализовалась довольно быстро, я, видя, как нависает Боров над Славкой, раздумывал, не пришла ли пора вмешаться.
— Руки убрал, придурок! — орал тот, теперь стало понятно, что он пьян, — ты знаешь, кто я такой?
Второй охранник помог Славке выйти, она сгребла фишки в кучу. После небольших подсчётов, я прикинул, что она подняла около пяти лямов, и в досаде покачал головой. Слишком жирно, чтобы молча съели.
Я смотрел, как она шла плавно, покачивая бёдрами, и на мгновение промежность прострелило эхом возбуждения: я помнил, на что она способна в кровати.
Поставил пустой бокал на край стола и пошел следом.
— Рисковый поступок, — произнес негромко, останавливаясь рядом. Она вздрогнула, фишки посыпались на пол, я наклонился, подбирая одну и крутя ее в руках.
Снова посмотрел на Славу, но она уже взяла себя в руки, смотрела прямо. Точно не прошло с нашей последней встречи столько лет, точно не было ничего удивительного, что мы встретились в этом городе, в закрытом клубе, куда сложно было попасть левым людям.
— Так было надо, — улыбнулась она одними губами. Я не стал задавать вопросов, какая нужда заставила ее сейчас так глупо подставляться, Слава не первый день крутилась в этих кругах, чтобы не понимать, на что идёт.
— Тебе не выйти отсюда, — жёстко сказал я, слишком хорошо зная местные распорядки для залетных принцесс.
Стоит ей покинуть пределы охраняемого зала, как денег она лишится. И не важно, кто доберется до нее первым: Боров, которого она обыграла, или казино, недополучившее собственную прибыль. С умниками тут разбирались просто.
— Тогда помоги мне, Давид.
Я растянул губы в улыбке, оценивая ее с ног до головы. Что ж, это будет даже интересно, утереть местным нос, особенно — Гарику.
— Шестьдесят процентов от выигрыша, и я тебя выведу.
Она вздернула красиво очерченные брови, облизала губы. Я снова вспомнил, на что способен ее рот.
— А не слишком ли борзо, Чабашев?
— Окей, — кивнул я, — хочешь торговаться? Тогда мне семьдесят.
