Кто бы сказал мне пару недель назад, что я окажусь в магическом мире, где сменю расу, став оборотнем, и буду биться с ожившими мертвяками… Засмеяла бы. Ан нет, наши пути неисповедимы. А жизнь порою смахивает на какой-то сюрреалистично-кошмарный сериал.
— Тебе надо отдохнуть, — прорвался в сознание голос Элизии.
Надо? Да, пожалуй.
Послушно поднимаюсь из кресла, с грустью бросаю прощальный взгляд на даривший тепло камин. В сторону мужчин стараюсь не смотреть.
Как-то неловко от мысли, что Леонель будет вынужден во имя спасения родного мира жениться на мне. Это ведь процесс необратимый. Ладно, я, мне будущий супруг не то, что нравится, я с ума рядом с ним схожу. А он… Те слова о любви… Вряд ли они были искренними. Чего не наговоришь в минуту критической опасности, тем более, что Леонель уже был ранен и считал себя обречённым.
— Ларетта! — уже возле дверей, догнал меня голос императора.
Я замерла, не в силах обернуться и посмотреть мужчине в глаза.
— Мы кое-что вспомнили!
— Что же?
— Чем чаще происходит обращение в лерирею и обратно, тем скорее она взрослеет.
— Да ладно?! — удивилась я.
— Кстати да, — подтвердила всё ещё придерживающая меня за руку Элизия. — Идём, — потянула меня за собой вельхора. — По дороге расскажу.
И вот мы уже идём. Мимо мелькают ставшие некогда знакомыми, внушающие трепет и восторг коридоры, галереи, залы. Страшно подумать, что всё это придёт в запустение, если нам не удастся вернуть магию и богов.
А Элизия тем временем делится полезной информацией.
Как оказалось, дети, даже рано пробудившие в себе магию, в большинстве случаев лет до тринадцати не в состоянии менять ипостась по собственному желанию. Они перекидываются в лерирею только в полнолуние. И лишь с того момента, как вторая ипостась становится «взрослой», могут делать это в любой момент.
— Но встречаются и исключения… — продолжала вещать спутница. — Крайне редко особо одаренным удаётся сменить ипостась ещё лет в десять. Им это нравится. Они, играя, меняют ипостась туда и обратно. А к вечеру их лерирея уже способна получать или ставить метки. Ты в этом плане уникум — обратилась сама, ещё до своего первого полнолуния.
— Обратилась, — невесело усмехнулась я, вспоминая обстоятельства этого процесса. — Я в тот момент уже почти не соображала. Леонель сказал, что я теперь вельхора и смогу это сделать.
— Ты поверила?
— А почему нет? Я же не знала о том, что всё должно быть так сложно.
— Наверное, это благодаря твоей крови.
