Откуда-то сзади послышались тяжёлые шаги. Со стороны одного из коридоров в холл вышел гвардеец, увидев Витаэля. Он смотрел на целителя сквозь Славиэля, растерянно наблюдающего за всем происходящим. Это казалось странным. Он был здесь, и его будто не было. Для окружающих не было. У мужчины начали закрадываться мысли относительно видения. Видимо, некие боги всё же есть. Они услышали его. Но что даст ему эта сцена, очевидцем которой он стал?
— Остановись! Двери открывать нельзя, — срываясь на бег, выкрикнул гвардеец.
Не успеет. Разделяющее их пространство слишком велико.
Славиэль, стоя рядом с целителем, заметил его резкое движение, активирующее какой-то атакующий артефакт.
— Поверь, лучше уж такая смерть, — словно оправдываясь, произнес Витаэль, а гвардеец, мгновение назад бывший крепко сложенным здоровым мужчиной, обратился в оседающую на пол горстку пепла.
Погиб. Бесславно, нелепо, от руки предателя. Однако свою лепту он всё же внёс, ненадолго задержав атаку. Послышался топот приближающихся шагов и в холл со всех сторон хлынули гвардейцы.
В голове Славиэля начала складываться мозаика. Некромант. За окнами темно, значит, сейчас на Раментайле ночь. Запрет на открытие дверей — это итог допроса некроманта. За дверью кто-то, или вернее, что-то есть. Что-то, чьё проникновение в здание несёт нечто настолько ужасное, что в сравнении с этим смерть от атакующего заклинания можно приравнять к величайшей благодати.
Выходит, Витаэль знал о некроманте и проведенном обряде. И сейчас осознанно собирался открыть дверь, впустив жутких тварей в императорский дворец. Не исключено, что и некроманта он сам нанял — ведь это надёжный способ избавиться от всех представителей династии, живущих под одной крышей и не способных противостоять трудноубиваемой нежити. Это глава гильдии магов знал не понаслышке. Ему уже приходилось сталкиваться с подобной ситуацией.
Осознание всего этого, подтолкнуло Славиэля к действию. Вернее, к попытке остановить предателя. Увы, он видел себя, чувствовал, но на окружающих это не распространялось. Рука прошла сквозь тело целителя, не ощутив преграды. Что-то говорить или делать не имело смысла. Можно было лишь смотреть. Худшая из участей: видеть, как гибнут другие, знать, как можно противостоять злу, но вынужденно бездействовать.
Гвардейцы, оценившие разделяющее их расстояние и угадавшие намерение Витаэля, пустили в ход атакующие заклинания.
Слишком медленно, слишком поздно.
