«Просто пожелай…» — сквозь сводящую с ума боль всплывают в затуманенном сознании слова Леонеля. И я желаю! Из всех сил. Настолько, насколько вообще можно чего-либо желать. Мысли уже почти материальны, их кажется можно пощупать. Неужели этого мало?
Сколько я билась в этой агонии, потеряв от боли связь с реальностью? Не знаю. А потом боль неожиданно отступила, не оставив и следа! Слез больше нет и зрение изменилось — ранее тонувшие во тьме своды пещеры стали вполне различимыми и чёткими, появились новые запахи. Выпростала вперёд ранее пострадавшую руку… И в шоке уставилась на то, что некогда было той самой рукой! Нет, моему взору предстала не обугленная культя, и не здоровая кисть… До меня с опозданием дошло: я это сделала! Я — лерирея! Вот ведь и лапки уже есть! Пусть мокрые и потому не слишком умильные, но покрывающий их серебристый мех даже в таком виде кажется шелковистым и густым.
— Уииии!!! — попыталась заверещать я, но наружу вышло лишь какое-то смешное потявкивание.
При попытках пробежаться, подпрыгнуть, с непривычки путаюсь в лапах. Ну да ничего страшного, научусь ещё! В восторге ныряю — это получается. А выскакивая наружу, сталкиваюсь с напряжённым взглядом чёрного лерирея.
Какой же красавчик! Объект моего внимания в это время встряхнулся, картинно разбрызгивая вокруг себя целые фейерверки сияющих в свете плярисов брызг. Что-то сродни тому, как в рекламе шампуней девы с шикарными волосами разбрасывают вокруг себя брызги, создавая завораживающий оптический эффект. Выбрался на мелководье, представая предо мною во всём своём очаровании. Косит в мою сторону магнетически голубыми глазами, грудку выпятил, приосанился, расправляя шикарные чёрные крылья, с которых вмиг стекла вода, оставив мех сухим и пушистым. А лерирей знай себе поводит крыльями. Вверх поднимет, опустит, присоберёт на спинке и вновь расправляет, словно готовясь к полёту. Позёр! Но до чего же красивый позёр.
По телу разливается приятное тепло и томление. Хм… Видимо так у лериреев ощущается тяга к самцу. Ну и ладно! Я разве против? Я очень даже за! Встряхиваюсь. Пытаюсь расправить крылья, искренне надеясь, что смотрюсь в этот миг не менее привлекательно.
— Играть, — раздался в голове заставивший меня вздрогнуть от неожиданности, радостный голосок. — Мы ведь будем играть?
Ох-хо-хошеньки… Я и позабыла уже о том, что у вторых ипостасей ещё и своё сознание есть. А моя-то лериреюшка, считай новорождённая, дитя совсем по уровню развития… Мда… Ну и о каких желаниях и метках я думала? Не хватало ещё, чтобы моя лериреюшка умом двинулась из-за чрезмерного обилия чувств и эмоций. Вряд ли такое положительно скажется на неокрепшей детской психике.
