— Вот видишь, ничего страшного, — подъехав поближе, произносит подруга.
Что ей сказать? Лишь улыбнулась так, как смогла. Боюсь, правда, что это больше смахивало на оскал. По крайней мере, Арлетта прекратила попытки разговорить меня, отъехав в сторонку. Остаётся лишь надеяться, что она не обиделась. Хотя это вряд ли. Если уж прошлые мои закидоны девушка умудрилась понять и простить, то и сейчас однозначно должна догадаться, что я просто-напросто устала.
Время идёт. Солнце в зените. Ног уже почти не ощущаю. Во рту пересохло так, что язык к нёбу прилипает. Интересно, неужели никто кроме меня не устал? Хоть бы крохотный привал сделали. В кустики бы сползать, носик попудрить, воды напиться, да полежать на сочной луговой травке часиков этак дцать. А ведь это не более чем полпути только до цели, а потом… Потом нам ещё обратно возвращаться. От одной этой мысли тело превращается в безвольное желе, так и норовя сползти с седла, а там уж будь что будет.
К тому моменту, когда сил уже совсем не осталось, в затуманенное от усталости сознание ворвался приказ о привале. Солнышко сама остановилась. И вот она, исполнившаяся мечта — слезай с лошади, разминайся, валяйся, что хочешь делай. Вот только сил нет. Совсем нет.
Солнышко, заметив, что мои спутники спешиваются, без просьб, самостоятельно припала на передние ноги, одновременно пригибая и задние, так, чтобы я кубарем с неё не слетела. Вот только даже из такого положения выбраться из седла мне не удалось. Попыталась, да. И плюхнулась обратно на пятую точку, испустив исполненный горести вздох. Глаза застило слезами обиды на собственную беспомощность. Сижу. Шмыгаю носом. А со всех сторон доносятся до мерзости бодрые разговоры, шуршание травы, какое-то бряцание.
Чьи-то руки заботливо подхватили меня, сняли с лошади, поставили на подгибающиеся ноги, поддержали, чтобы не упала. Кто это? Из-за слёз не видно. Но явно не Леонель, я бы почувствовала. И от мысли, что голубоглазый красавчик даже не удосужился помочь мне, ещё больше плакать хочется. И вроде бы понимаю, что он император, не монаршее это дело иномирянок с лошадей снимать, но… Но так хотелось бы ощутить прикосновение его рук не только во сне, но и наяву, пусть и вот так, под действием обстоятельств.
Стоило лишиться опоры и я тут же, сползла по Солнышкиному боку, буквально распластавшись на траве. Что я там думала про попудрить носик? Наивная! Я даже шагу ступить не могу. Что-то прохладное коснулось руки.
