— А… кто же знал, что ты такой скромник?
— Прошу тебя.
— Ладно, полагаю, ты заслужил рубашку. Я что-нибудь принесу.
Она заковыляла прочь. Он осушил виски одним глотком, люди подходили и хлопали его по спине. Он преуменьшил значение всей этой болтовни о его геройстве.
Джилл вернулась с фиолетовой рубашкой в желтый горошек. Она поднесла ее к его груди. Горстка гостей, собравшихся в комнате, рассмеялась.
— Я вдруг подумала, что ты можешь надеть одну из моих рубашек для беременных. Разве она не прекрасна?
Он оттолкнул ее руку с рубашкой.
— Ха-ха. Очень смешно. Меня так и подмывает раскрутить твой блеф и надеть ее, но у меня слишком много собственного достоинства.
— Думаю, настоящий герой заслуживает настоящей рубашки, — заявила Мередит, появляясь рядом с ним.
Джилл высунула язык.
— Ты такая зануда, сестренка.
— Почему бы тебе не показать мне его гардероб? — Сказал Мак, беря ее за руку.
Она подвела его к шкафу Брайана, где он выбрал простую футболку цвета хантер грин.
— Моя все же лучше, — заметила Джилл.
Он тепло улыбнулся ей. Только Джилл могла над ним подшутить.
— Ладно, теперь пора поесть.
— Иди за мной. Брайан, как всегда, в готовке, сошел с ума.
Мак последовал за ней на задний двор. Конечно же, муж-повар Джилл все сделал правильно. Открытие нового ресторана в городе «Брассети Дэа», не убаюкало его в зоне кулинарного комфорта. Целый поросенок вертелся на вертеле над свежевырытой ямой для костра. Коптильня для барбекю выдыхала черные облака, аромат жареного мяса, гикори и специй витал в воздухе.
Таннер и Мередит забились в угол террасы вместе с Пегги и Китом. Он заметил, что Пегги тоже сменила рубашку. На ней была простая темно-синяя футболка. Никаких горошин. Ее полицейское чутье не потерпит нарядов Джилл.
Артур Хейл, ворчливый дедушка Джилл и Мередит, позволил Киту взобраться к себе на колени и протянул мальчику свою горячую конфетку. Он помахал Маку, тот ответил ему тем же. Чем больше он узнавал журналистскую легенду из «Вестерн Индепендент», тем больше уважал его. Он подошел бы поздороваться, если бы от Пегги не исходили «волны отвращения», как он их называл.
Джилл схватила его за руку.
— Она одумается.
Поскольку он знал, кого Джилл имела в виду, то пожал плечами. Из раны в сердце все еще сочилась кровь.
— Не думаю.
— Она все еще называет тебя по фамилии?
— Давай оставим это.
Пегги отказалась называть его Маком. Джилл думала, что это может только означать, что Пегги усиленно боролась со своими чувствами к нему; Мак же думал, что это еще один признак ее презрения к нему.
