Забавно, правда? С помощью «золота дураков» можно одурачить того, кто ищет серебро.
3
— Это, конечно, замечательно… — заметил рыцарь Зеебурга. Они с Цайтом уже выбрались из тайных монетных мастерских, что прятались в подземельях под замком и пили вино в кабинете.
Вино, кстати, было не очень.
— …я уже даже представляю, как повезу свое серебро просто насыпью, под видом угля, разве что для приличия прикроем брезентом. А уж как таможенники Белого флота станут рыться в черных кусках угля, ища серебро и не подозревая, что они уже по самые уши в нем…
Драй Зеебург хохотнул:
— Да плесни ты в вино сахарного сиропа, эту ж кислую дрянь невозможно пить иначе! Так. Белый флот, конечно, заинтересуется, зачем мне столько угля, так что придется пустить слух, что для паровой машины, которую я ставлю для… ммм…
Цайт открыл было рот, но правитель Озерного рыцарства не зря был правителем.
— Для сушильни, — решительно хлопнул он ладонью по столу.
— Для сушильни? — непонимающим эхом откликнулся Цайт.
— Рыбу сушить.
— Зачем нужна паровая машина, чтобы сушить рыбу?!
— Что? А, да нет, это я успел передумать. Не нужна мне паровая машина, а вот печи для новой сушильни — ой как нужны. Завтра и начнем строить. Ты мне лучше скажи, не получится ли так, что этот секрет двухсотлетней давности уже всем известен, как секрет Кукена?
Кукеном называли персонажа комических сценок, пришедших в Белые земли из Лесса. Глупый и ленивый толстяк, которому изменяет жена. О чем знают все, кроме самого Кукена. Причем никто, собственно, от него не скрывает, просто каждый думает, что этот секрет известен каждому, вот никто этого Кукену и не рассказывает, зачем рассказывать то, что и так всем известно?
— Никто не знает, — покачал головой Цайт, — Того, кто придумал этот способ — сожгли на костре двести лет назад.
— Случайно не за колдовское превращение серебра в камень и обратно?
— Нет. За то, что он был фараном.
— Был фараном и…?
— И всё. В те времена этого было достаточно.
Да, дедушка Годфрид был фараном. Фараном, который не хотел уезжать из родной страны, даже когда она внезапно перестала быть родной. Когда очередной правитель решил, что недовольство народа нужно перенаправить на кого-то другого, пока этот самый народ не задумался, что в голоде и несчастьях, бесконечных войнах и непрекращающемся безденежье, виноват правитель, чей двор увлеченно набивает мошну деньгами, не задумываясь о тех, из чьих карманов эти самые деньги приходят.
