— Служили, мой сотник?
— Я из Айнштайна, — сказал Вольф, как будто это все объясняло.
Впрочем, Кунцу это действительно объяснило многое. Среди егерей были люди со всех концов Белых земель. Были и из Айнштайна.
5
Небольшое горное графство, прижатое к Грюнвальду, известное разве что картошкой, да еще тем, что через него пролегали перекрестки торговых путей: от Лесса в Белые земли, от Грюнвальда в Ренч… А там, где пройдут торговцы — там рано или поздно пройдет и армия. А местные жители рано или поздно озвереют от таких гостей — и возьмутся за ножи и дубины.
Грау, тот айнштайнский парнишка много чего интересного рассказывал о своей родине, так что Кунц нисколько бы не удивился, если бы оказалось, что их новый командир сталкивался с ситуацией, когда отряд солдат, размещенный на постое в мирной деревушке, к утру исчезает, как не бывало. Причем сталкивался вовсе не со стороны солдат.
6
— Распоряжение командующего, — спрятался за извечную солдатскую отговорку Кунц. Мол, нам приказали — мы выполнили.
— Где командующий?
— В деревне.
— Показывай дорогу.
Деревня выглядела хмуро. Как будто настороженно прижалась к земле, рассматривая крохотными оконцами двух всадников, проезжавших мимо бело-черных домов. Не видно детей, очень мало женщин, почти все встречные — крепкие бородатые мужики в крестьянской одежде, с явным интересом провожавшие взглядом Кунца с каким-то незнакомым юнцом.
— Здесь.
Вольф спрыгнул с коня у дома, рядом с которым развалилась в луже свинья. Тощая по весеннему времени, лохматая, как будто всю жизнь прожила в лесу, а здесь — так, забежала по случаю познакомиться с дальней родней.
— Командующий? — спросил юноша у выглянувшего из двери старика, древнего, как первый эстский царь, и седого, как гора Броккенброк, одетого в наброшенный на плечи мундир, вытертый до того, что и не поймешь, в каких войсках служил его владелец. Как бы не в лучниках…
— У себя. Велели не беспокоить. Разве что, сказали, враг переходит Миррей. Переходит уже?
— Младший сотник Черной сотни Вольф, с предписанием поступить в распоряжение командующего егерями долины Миррей.
Старик с сомнением посмотрел на Вольфа, как будто подозревал его в том, что он и есть тот самый враг, переплывший Миррей, чтобы досадить его хозяину, но потом, ничего не сказав, скрылся за дверью.
Через минуту выглянул обратно:
— Входите.
В полумраке помещения Вольф не сразу разглядел старика. В смысле — еще одного старика, лысого, как колено, сидевшего на табурете, опустив ноги в исходящий паром деревянный таз.
