— И что же здесь, как Вы говорите, забавного? Ваши богатые родственники здесь не помогут. Не та сфера влияния, уж простите за прямоту.
— Я убежден в обратном, — усмехнулся, уходя, не попрощавшись.
Никто не смеет ставить меня на место. Хотя бы потому что я сам прекрасно знаю, где оно… Да где здесь чертов деканат экономического?
Сердце стучало так, словно за мной гналась стая голодных псов. Именно поэтому, войдя в аудиторию, я тут же села на свое любимое место на первых партах. Не то, чтобы оно было самым незаметным — просто порой приходилось находиться в центре внимания, лишь бы у остальных не начинали возникать лишние вопросы. Как это заучка и не сидит за первыми партами? Не порядок.
Из головы никак не выходил произошедший инцидент в коридоре. Тело все еще потряхивало от сдерживаемой злости на незнакомца, что решил загладить свою вину классическим подкатом. А как назвать это иначе? Пусть я не считала себя симпатичной и не купалась в лучах внимания противоположного пола, однако эта снисходительная улыбка… ироничный взгляд… — весь внешний вид парня кричал о том, что он привык выходить из воды сухим за счет своего природного обаяния.
Оно у него однозначно было — и я очень гордилась собой в тот момент по причине того, что сумела сдержаться от пары-тройки ехидных высказываний на этот счет. Говорят, что молчание — золото. Я свое копила с ослиным упрямство.
Поэтому было глупо предполагать, что даже если меня и заметили с тем парнем, кто-то мог подумать что-либо обо мне.
Когда в аудиторию вошли одногруппники, пришлось вылезти из своих предательски подкидывающих образ незнакомца из коридора мыслей. Первой, конечно же, показалась Света, наша староста, что отличалась ото всех, с кем я училась, исключительной пунктуальностью и избирательностью в общении. Ее взгляд равнодушно мазнул по мне, и она гордо прошествовала мимо, садясь за первую парту соседнего ряда.
Неужели в этом году обойдется без придирок?
— Слышала, что ты записалась во все кружки активистов. Не ожидала от тебя, — с легкой иронией произнесла блондинка, усмехнувшись, и тут же стала доставать учебники, после чего залипла в телефон, как ни в чем не бывало. Словно не она сейчас выложила все карты на стол.
Вот же… "Сделал гадость — на душе радость", — так, кажется, принято это называть?
Остальные студенты не заставили себя ждать, ворвавшись с громким гулом в двери аудитории вместе со звонком. Возбужденные чем-то, они обсуждали какую-то популярную личность, у которой им повезло урвать автографы. Оставалось только понять, с чем связаны столь странные мимолетные взгляды, время от времени бросаемые в мою сторону.
