– Да, я бы послушал это, – Бен откладывает расчеты и потягивается, не забывая наблюдать за Старковой. Она садится на первый попавшийся стул и, вздохнув, начинает рассказ с легкой улыбкой на губах:
– Когда я была маленькой, я смотрела в небо. Всегда. Ложилась спать, выключала свет, открывала окно и глядела на Луну. Наклоняла голову и гадала, есть ли там далеко-далеко что-то интересное. Время шло, а ночные наблюдения не заканчивались. На десятый день рождения мне подарили телескоп. Я начала следить за звездами, их положением и рисовать маленькие карты. А потом когда нашла статью о Девятой планете, о ее открытии и необычной орбите, долго пыталась застать ее приближение к Земле с помощью собственного телескопа, но ничего не выходило. А однажды папа повел меня в центр подготовки и познакомил с Сергеем Курченко, который сумел запечатлеть Нину и показал мне фотографии плохого качества, нечеткие, но такие удивительные! Тогда же я и решила, что должна увидеть Девятую собственными глазами. Так родилась моя мечта. Я поэтому и пошла на этот курс подготовки, потому что надеялась однажды полететь туда и ступить на эту неприступную землю. Да, нам ничего пока о ней неизвестно, но меня это не пугает. Я готова потратить много времени на изучение и постройку кораблей, главное, что когда-нибудь моя мечта станет реальностью, и я там побываю.
Она улыбается и вспоминает детство, неутолимое желание узнать, что скрывает космос, и ночи, проведенные в изучении физики и новых фотографий Нины. Катя смотрит на ребят, которые окружили ее и слушали, предаваясь своим воспоминаниям.
– Я знаю, что ты точно это сделаешь. Прилетишь на Нину, в смысле, – Артем кивает головой и остальные также начинают говорить Старковой слова поддержки. Вот за это она их и любит, вот за это она готова отдать все, что угодно, вот с такой командой она хочет отправиться покорять Нину. Но это в будущем, а пока их миссия – работа на МКС.
День 8 (2054 год)
Привет, я Артем Лунный, человек, которого уговаривали написать что-то сюда два дня. Дожили. Мои документы по кристаллизации белка и важные эксперименты теперь ничего не значат и не являются отговоркой. Я не хотел браться за это дело, потому что лишен таланта писать и сочинять что-то. Несмотря на попытки Кати донести мне, что писать красиво необязательно, мне все равно страшно. Я не хочу быть причиной того, что этот журнал никогда не увидит свет. Старкова слишком многое сюда вложила, чтобы я облажался.
