Как только я собрался бросить подобную колкость в ответ, почувствовал, как нас тряхнуло. А наш славный владелец этого средства не нашел ничего лучше как снова приложиться к бутылке.
– Вы что выпиваете во время полета?
– А что? – Протягивая мне бутылку. – Посмотри туда, – показывая пальцем в маленькое окошко перед нами, – видишь там кого-нибудь? Вот, я тоже никого не вижу, а выходит – никому не причиню вред вождением в нетрезвом состоянии.
– Почему нас трясет?
– Не обращай внимания. Обычное дело.
Не нашел ничего лучше – отмахнуться двумя фразами как от назойливого насекомого. Но тряска все усиливалась. Потом, словно, какая-то невидимая сила вырвала меня из кресла и швырнула об твердую панель. В моем сознании наступила ночь. Дальше слышен только звон в ушах, а перед глазами проносились события мелькающими слайдами какого-то фильма. Чьи-то руки вытаскивали меня с того судна. Какое-то невообразимое существо громадного роста похожее на человека-великана без кожи запустило свои длинные пальцы и провело по металлической обшивке нашего средства, как будто, это был пластилин. Расправившись с суденышком, монстр схватил Ждана. Я пытался пошевелиться, но тело пронзила острая боль и чьи-то руки удерживали меня на месте, не позволяя двигаться. Опять провал.
Когда я, наконец, смог открыть глаза, увиденная картина заставила меня содрогнуться: тот пилот лежал скрюченный в немыслимой позе с зажатым каким-то фруктом похожим на маленькое зеленое яблоко с белыми пятнышками в руке и засохшей кровавой пеной вокруг посиневшего рта. Подняв свое обессиленное тело, я попытался оглядеться: вокруг были деревья и растительность. Это точно не моя родная планета, где уже практически забыли, как выглядят растения, а овощи и фрукты выращивались на каком-то строго охраняемом объекте и стоили целое состояние. Как никогда ранее на меня навалилось осознание собственного одиночества. Что теперь мне делать? «Беги-беги к мамочке» – раздался в голове насмешливый новый голос Ждана. Нет. Теперь я обязан дойти до конца. Обязан! Единственное, что сглаживало сложившуюся ситуацию – это здешний воздух. При каждом вдохе болели ребра, но даже подобное неудобство не мешало мне наслаждаться настолько чистыми и сладостными мгновениями.
Внезапно все погрузилось в кромешную тьму, которую нарушали яркие вспышки тонкого света, которые судя по всему, были молниями. Я ощутил прохладу. Надвигался дождь, а я понятия не имел, куда от него спрятаться. Хоть дождь продолжался совсем недолго, но я успел промокнуть и продрогнуть. Больше не радовали ни буйства красок, ни свежий кислород. Все мое тело бил озноб, а сознание периодически проваливалось в дремоту. То надо мной нависал с ухмылкой Ждан, то лицо того человека с алой пеной на синих губах. А потом, наверно, я мер. Точно. Этого не могло быть на самом деле. Надежда. Девушка, в которую я влюбился с малолетства, которая улетела вместе с моим братом, а я хранил о ней воспоминания. Как ни пытался произнести ее имя, но язык меня совершенно не слушался, как у пьяного. А может, я на самом деле пьян, и сижу в том клубе, а все это мне мерещится.
