Всё-таки, я идиот. Что стоило попросить Дину придумать что-то подходящее? Кстати, теперь я знаю, на что намекала подруга, предлагая название. Ничего так получилось.
В наушниках с пятиминутной задержкой ругается Земля. За моей спиной сейчас не только ученые и космонавты, не дожившие до этого потрясающего момента. И даже не прилипшие к экранам земляне. За моей спиной развитие земных космических программ. То есть, деньги, на них выделенные. А я уже почти опоздал.
– Мы рождены под голубым небом Земли. Мы видели чёрное небо Луны и красное небо Марса. Теперь я и всё человечество вместе со мной стоим под жёлто-оранжевым небом Титана. И, я верю, нас ждет множество разноцветных небес.
Надо было говорить короче. К слову «Марс» я уже чувствовал себя так, словно меня пропустили через мясорубку. С трудом сделав несколько героических шагов по Титану, я отключил камеру и вернулся на корабль. Хорошо, что тут гравитация намного меньше земной.
Прошло полгода с моего прибытия на Титан, когда мне улыбнулась удача. За эти полгода мы с Проводником собрали кучу образцов, передали терабайты данных, провели множество опытов. Но мы имели в дело в лучшем случае с органикой, и Динкин голос в наушниках и на записи становился всё грустнее. А потом, как бы банально это не звучало, всё изменилось.
Я помню тот день до мельчайших подробностей. В 8:00 утра по Москве я связался с центром, получил указания насчет того, какие именно образцы нужны для дальнейших исследований и тонкий намек, что жизнь следовало бы искать повнимательней. Потом отправился на Проводнике в очередное плавание.
Из-за плотной атмосферы здесь практически нет ни дня, ни ночи, но за полгода я научился замечать, что небо иногда становится немного светлее а иногда немного темнее. Или я так соскучился по дому, что пытаюсь найти на Титане хоть что-то похожее на Землю?
В общем, те самые моменты немного посветлевшего неба я считаю полуднем и стараюсь обедать именно в это время. Если, конечно, какой-то эксперимент не требует постоянных наблюдений.
Я покинул Проводника возле одного из мелких полуостровов, расположенных прямо напротив Наблюдателя. Здесь валяется много мелких округлых камней, напоминающих о доме. Раньше я ужинал на берегу, бросая камни в метановое море.
А в этот раз решил пообедать. И не прогадал. Я уже почти откусил от бутерброда (огуречный соус, помидорный соус, восстановленные хлеб и мясо), когда камень, лежащий почти у моих ботинок, захлестнула волна. Захлестнула, и немного подтащила к морю. Ничего подобного я раньше не видел, так что включил встроенную в скафандр камеру и принялся наблюдать. На то, чтобы докатить камень к поверхности моря, волне понадобилось не менее часа и сорок две попытки. Объяснить этот случай совпадением было невозможно.
