Так и не поздравив маму, Петька обувается и начинает обходить соседние дворы и улицы. Но собаки нигде не видно. Хвостатому балбесу почти шесть месяцев, но ума ему это нисколечко не прибавило. Соседские молодые мальчишки сидят на лавочке и злорадно смотрят на Петьку, начиная давать советы, как лучше найти щенка.
– Он, наверное, опять на Киевскую побежал!
– Ищи его за проспектом, здесь мы его давно не видели!
– Да корейцы его украли и съели уже! – Все весело ржут.
Но Петя особо не слушает их, он в смятении. Походив по дворам, он возвращается домой с мыслью, что, может быть, нужно распечатать и расклеить объявления на столбах и деревьях.
Он рассказывает матери про глаз, и та начинает суетиться, звоня в больницу и записываясь на прием к врачу в офтальмологическое отделение. День проходит как в тумане, и на следующее утро они вместе идут в тот же стационар, из которого Петька несколько лет назад выскочил на свободу, страшно довольный, что может видеть обоими глазами. Теперь он снова гость этого скорбного дома. После быстрого осмотра его определяют в палату и назначают дату операции. Петька в прострации, ему ничего не хочется и будущее кажется бледным и беспросветным.
В палате вместе с ним какие-то люди, но он даже не хочет заводить ни с кем разговор, думая только о предстоящей операции и о том, что повторится вновь – о боли.
Человек боится неизвестности, но также он боится боли, которую когда-то испытал и которая может повторится вновь. До нее осталось совсем чуть-чуть, только руку протянуть.
Наступает день операции и все повторяется снова: коридор, каталка, огромный зал с окнами, стол, на котором он лежит и Бог, ковыряющийся в его бедном правом глазу. Но сегодня Бог недоволен. Что-то идет не так. Наконец, закончив греметь инструментами, Бог хмуро говорит что-то ассистенту и уходит, а Петра увозят туда, откуда взяли.
Он снова лежит на спине с закрытыми марлей глазами и думает, как будет на этот раз, уйдет чернота или нет. На следующее утро дежурный врач сообщает ему, что не обязательно лежать в стационаре, а можно провести две недели дома, но с соблюдением жесточайших мер, то есть лежать на спине все время, принимать пищу, на спине и так далее.
Мать забирает пациента и начинаются мучительные дни терапии. Глаз болит до невозможности, мама колет ему баралгин и приносит отбивные прямо в комнату. Они застревают в горле и проглотить их уже считается чуть ли не подвигом. По истечении двух недель, они аккуратно бредут обратно в больницу, где врач, посмотрев вглубь Петиного глаза хмурится и сообщает, что требуется повторная операция. Петр в шоке, но отступать некуда, ведь врачам виднее.
