И что бы было? Ничего хорошего. Надо как-то утихомирить свои потребности, пока не стало слишком поздно. И мне нужно немного подумать. Одному. Хотя Канги явно делает всё, чтобы мы с Дженной не оставались наедине. Пока она принимала душ, а я постоянно слушал, шум бушующего потока воды и жарко представлял её обнажённое тело, заводясь и злясь на себя сильнее, Канги решил тоже проверить, как я себя чувствую. Ужасно! Действительно, ужасно, потому что мои яйца стали синими. Они готовы разорваться от одного прикосновения к ним, но при виде Канги резко присмирели. Согласившись на поздний ужин, чтобы утолить хотя бы этот голод, я слушал его истории про то, как у них здесь всё устроено. Мне это было неинтересно. Вообще, неинтересно, но я понял его задумку. Он тянул время до поздней ночи, чтобы быть уверенным, что мой член останется в моих трусах, а его дочь не испытает вероятный оргазм.
Дженна ворочается в моих руках и поворачивается ко мне лицом. Замираю, стараясь даже не дышать, чтобы снова не поссориться с ней из-за того, как мы спим. Точнее, как она прижимается ко мне и глубоко вздыхает. Это странно. Ещё вчера мне нравилось с ней спорить, а теперь мне хочется чего-то честного и тихого. Старость, может быть, подкралась незаметно ко мне за одну ночь? Не знаю. Но точно пора бы проветрить голову.
Вытаскиваю свою руку из-под шеи Дженны и, отодвигаясь, встаю с кровати. Бесшумно иду в ванную и закрываю за собой дверь. Плещу воду в лицо одной ладонью и усмехаюсь, смотря на своё отражение. Не хочу бриться. Хочу отрастить бороду, как настоящий старец. Идиот.
Выхожу из ванной, быстро переодеваюсь в спортивные штаны, кроссовки, футболку и толстовку. Проверяю звонки и сообщения на своём мобильном. Надо же, мне никто не пишет. Вообще, никто. Только письма, проходящие через меня, как дополнительное контактное лицо, пришли, но это не для меня. Неужели, никому не интересно, что со мной сейчас происходит? Обидно немного.
Кладу мобильный обратно в шкаф и, закрывая дверцу, кривлюсь, когда она немного скрипит. Я могу сразу же дать оценку данной мебели. Я в этом очень хорош.
– Кент? – Раздаётся сонный голос Дженны.
– Спи. Я скоро вернусь, – мягко отзываюсь я. В темноте раннего утра я вижу, как она поворачивается и немного привстаёт, а потом снова ложится спать.
– Купи молока… кажется, оно закончилось.
– Хорошо, я куплю молока. – Непроизвольно улыбаюсь и ловлю себя на мысли, что я бы с удовольствием скупил всё молоко в округе прямо сейчас и не позволил бы себе забыть об этом. Она хочет молока. Она получит молоко. Так теперь мыслит моя голова. И это очень плохо, потому что я перестаю различать грань между игрой и реальностью. Не умею… точнее, я чертовски ужасен в играх на чувствах Дженны. И всё, что я делаю здесь, это я. Вот такой я. Это настоящее. Меня это пугает.
