Виновник завтрашнего дня | страница 30



— Спасибо, бабуль, — улыбнулся пожилой женщине, присаживаясь на заднем сидении.

— Да не за что, милок! — проворковала та ласково, возобновив прерванное общение с таким же божьим одуваном.

От быстрого бега и волнения от предстоящей встречи легкие разрывали грудную клетку, норовя не выдержать бурлящего в крови адреналина.

Ударившись в ностальгию, рассматривал сквозь стекло весенний город, понимая, что не год прошел, а целая вечность. Армия не только воспитала стойкость духа, но и ожесточила. Шлифонула оставшуюся с юности шероховатость, придав былой мягкости строгость. Откалибровала некоторые взгляды на жизнь и заставила посмотреть на неё совсем под иным углом.

Вместо того, чтобы пройти мимо, поперся в соседний двор. Ну и зачем, если вот так подумать? Не мог ответить. Тупо стоял под Викиным балконом и заглядывал в окна. Много раз снился этот момент: он приходит из армии, стоит у подъезда, бросает мелкие камешки в окно, и она, услышав, выглядывает на улицу, радостно завизжав на весь двор…

В сердцах сплюнул, высказав тем самым полное пренебрежение к проявленной слабости, и быстро пошел домой, подальше от соблазна швырнуть в ненавистное окно огромным булыжником.

Некоторое время стоял под дверью, прислушиваясь к едва различимым звукам. Решив сделать сюрприз, не стал звонить, ставя в известность. Хотелось вот так, трахты-барахты, внезапно. С замиранием сердца нажал на дверной звонок, сжимая в руках шлейку, и отошел в сторону, прекрасно зная, что первым делом мама посмотрит в глазок.

— Кто там? — прозвучало приглушенно, вызвав учащенную пульсацию.

— Водоканал! Проверка счётчика. — Как не пытался придать голосу суровые нотки этакого усатого дядьки, всё равно засмеялся.

— Сколько можно! — психанули за дверью. Послышался щелчок замка, обитая дерматином дверь медленно приоткрылась, являя рассерженное лицо.

— В прошлом месяце только проверяли… Ой!!! — вскрикнула, застыв на пороге мама и распахнув настежь дверь, всплеснула испачканными в тесто руками. — Алёшкааа!..

А он уже сам бросился к ней, заключил в мощные объятия, закружив над полом. Она плакала и смеялась, умоляя поставить на ноги, и в то же время крепко прижималась к груди, цепляясь за сильные плечи. Ещё не успела увидеть шрам, в спешке обнимая родную частичку, ругая, что не предупредил, она бы встретила, приготовила любимые блюда. Когда же спохватилась, переживая, что испачкала камуфляжную форму, так и остолбенела, пораженно уставившись на шею.