— Неть — забавно произнесла малышка, помотав головой.
— Смотри, у тебя пять пальчиков- провела указательным пальцем по холодной ладошке, — а у меня пять розовых домиков, они теплые- претеплые, хочешь проверим, понравится пальчикам в домиках, или нет?
— Атю (хочу) — произнесла Лиза, смешно растопыривая пятерню.
— Ну тогда давай попробуем — сказала Вероника, помогая пальчиками нырнуть в соответствующие отверстия. Спустя несколько секунд обе ладошки оказались одеты. Девчушка суетливо перебирала пальчиками, словно проверяя, тепло ли им в своих домиках. Ника с торжествующим взглядом посмотрела на Влада. Тот выглядел несколько удивленно, глядя на розовые ладошки дочери. На его лице промелькнула улыбка. В ней не было прежнего дежурного блеска, она была наполнена искренней благодарностью.
— Спасибо, я обычно справляюсь, но сегодня она невыносима — словно в оправдание произнес парень, натягивая на лоб девочки съехавшую шапочку. Внимательно посмотрев на ребенка, Ника нахмурилась.
— Извините, конечно, но в такую погоду такие шапки детям не одевают, она уши застудит- указала пальцем на место неплотного прилегания ткани. Коснувшись пальцами щечки ребенка, Влад виновато поджал нижнюю губу. В вопросах общей безопасности он соображал куда больше, чем в столь деликатных тонкостях детской одежды.
— Мама ту-ту — провела пальчиком по коленке Вероники, глядя небесными глазами в озабоченное лицо девушки. Влад убрал любопытную ручонку, мягко развернув ребенка в сторону площадки.
— Да, Лиза, мама уехала далеко — серьезным тоном произнес он, словно беседуя со взрослым человеком. Взгляд карих глаз стал колючим.
— Она скоро приедет, Лизонька — выпалила Ника, приподнявшись с корточек. Удостоив девушку скептическим взглядом, Влад недовольно хмыкнул. С визгом индейца малютка бросилась в сторону подбежавшей собаки.
— Вас в педагогическом учили обманывать детей? — спросил, глядя на веселую возню Пинча с ребенком.
— Это не обман, а утешение — сложила руки на груди, пытаясь защититься от пристального взгляда, обжигающего настойчивым осуждением, — чувствуете разницу?
— Угу, какая тонкая грань — демонстративно поднял темную бровь, закуривая сигарету, — а я предпочитаю называть вещи своими именами, рассказывать ребенку доступными словами, но не обманывая. В конце — концов, кому станет легче, если она завтра встанет к двери, и будет ждать мать.
Последнее слово как-то выбивалось из всего сказанного по интонационной окраске. Он произнес его так, словно выплюнул червивую ягоду.
