- Раиса Андреевна – она худощавая с короткой стрижкой?
- Нет. Кирюшина няня выглядит с точностью наоборот! Маленькая, полная, улыбчивая… А почему ты спрашиваешь?
- Озаров нанял какую-то женщину приглядывать за твоим сыном, пока тебя не было.
Марина намочила вату перекисью и так и замерла с тампоном в одной руке и флаконом в другой. Девушка тщетно пыталась припомнить, кто бы мог оказаться рядом с ее ребенком. Ответа не нашлось, и Марина, все еще пребывая в задумчивости, начала обрабатывать раны.
- Кирилл – умный мальчик. Да и Озаров – не дурак. Думаю, по возвращении в Москву Раиса Андреевна вернется к своим обязанностям. Деверь найдет слова, чтобы заставить ее молчать о том, что произошло в Евпатории.
- А она знает?!
- Узнает. Кирилл расскажет. Она ему как бабушка – у них нет секретов друг от друга.
Марина вздохнула, и вновь продолжила заниматься раной на лбу. Санька хотел закрыть глаза, но не смог лишить себя удовольствия украдкой наблюдать за движениями девушки. Ее руки порхали возле его лица, словно бабочки: нежные, хрупкие, прекрасные. Странное дело! Даже похищение, плен и велопоездка не испортили мягкой кожи на руках Марины.
Санька почувствовал, что еще немного, и ему будет мало мягких прикосновений к лицу. Постаравшись прогнать непристойные мысли, он устремил взгляд вперед, через дорогу – туда, где разбегались по склону холма ровные грядки виноградников. Изумрудные листья трепетали на редком ветру, напоминая диковинное море.
- Бинтом бы замотать, - предложила Марина.
- Не надо. Будет слишком сильно в глаза бросаться.
- Зато грязь не попадет!
Санька заверил, что и так ничего не попадет. Пока Марина занималась его разбитыми коленями, молодой человек оторвал тонкий слой ваты, обильно присыпал его обеззараживающим порошком и приложил ко лбу. Отказавшись от помощи, поверх ваты Санька повязал бандану. Остатки ссадины в районе брови прикрыл темными очками.
- Как? Похож на пирата?
Марина рассмеялась.
- Снова шутишь?
- Почему бы и нет, если пошел на поправку?
Девушка толкнула его в шутку. Санька приложился затылком о дерево, застонал от боли, прикрыв глаза. Марина сначала испугалась, потом заподозрила неладное: не так уж сильно она толкнула Александра, чтобы сделать ему настолько больно.
- Ах, так! Тогда вот! – и она протянула Саньке оставшиеся материалы, чтобы он сам закончил промывание ран.
- А ты куда?
- За фруктами. У нас же все-таки полдник, - проворчала девушка в ответ.
От былой расслабленности Саньки не осталось и следа. «Персики и виноград, - крутилось у него в голове. – Это что-то должно значить!» Но высказывать предположения даже мысленно, молодой человек больше не смел. Еще кровоточили раны, полученные после предыдущих беспечных мечтаний. На новые не было ни физических, ни моральных сил. Ведь могло быть и так, что все догадки Саньки были не более чем самообманом.
