Бархатные нотки его чуть хрипловатого голоса резонируют с каждой клеточкой моего тела, вызывая в нем сладостную истому.
«Черт возьми, да-а!»
Но в ответ я лишь молча киваю.
Вытянув шею, Шон заглядывает мне через плечо.
— Что ты собираешься готовить?
— Спагетти с томатным соусом, — протерев кабачок салфеткой, я кладу его на разделочную доску. Затем поворачиваюсь к Шону, стараясь заглянуть в глаза. Его лицо выглядит расслабленным. — А что за номер у тебя на запястье?
Он подносит руку к глазам и несколько мгновений рассматривает татуировку. По его лицу пробегает тень, а скулы напрягаются.
— Понятия не имею. Я и сам хотел бы это знать.
— Эти же цифры стоят на этикетке твоих брюк. Ты ничего не помнишь?
Шон садится на стул и задумчиво смотрит в окно. А я, прислонившись к столешнице, жду, пока он соберется с мыслями, и молчу. Хочу заметить, я уже выдала ему аванс доверия. Думаю, вполне приличный. Теперь его очередь. Надеюсь, он отплатит мне тем же и расскажет все, как есть.
— Помню серое здание. Огромную бетонную махину с узкими окнами. Оттуда я и сбежал, — он хмурится и на мгновение замолкает, пытаясь что-нибудь вспомнить. — Я вижу двери. Очень много дверей и много мужчин в форме. На одном из них белый халат. И у него еще очки в тонкой оправе. Бессердечный ублюдок… — немного поколебавшись, Шон добавляет: — Я его ненавижу.
Да, и это так очевидно: таким ледяным голосом можно буквально резать стекло.
— Возможно, это лаборатория, — предполагаю я. — Мы можем погуглить название компании.
— Ты имеешь в виду GenTech?
— Да. Пойдем со мной, — не теряя ни минуты, я направляюсь в гостиную к своему ноутбуку.
Мне не терпится узнать, чем они занимаются. Слишком уж знакомым кажется название. Вот только никак не пойму: откуда я могу его знать.
Шон садится рядом со мной на диван. Здесь до сих пор лежит плед, которым я укрывалась ночью. Свисающая вниз бахрома щекочет мне голень. А я, пока ноутбук загружается, сгораю от нетерпения.
Шон, потирая шею, разминает плечи.
— Что, мышцы затекли?
— Немного. В принципе, мне уже намного лучше. Просто последние два дня были такими напряженными, что до сих пор все кости ломит.
Если принять во внимание то, как Шон вчера вечером свалился без чувств, то сейчас он выглядит на удивление бодрым.
— Может сделать массаж?
В его кривоватой ухмылке есть что-то мальчишеское.
— С удовольствием. Но ты ведь знаешь, чем это закончится?
И вот тут он, конечно, прав. Его близость действует на меня как мощнейший афродизиак. Да и он, похоже, чувствует то же самое. В принципе, я бы не возражала против еще одного раунда, но, как ни крути, сейчас перед нами стоит более актуальная задача.
