Дианова гора | страница 61

Окажись он на широком Дону, мечты и там понесут его дальше: «Вот если б на море… Или на Атлантическом океане — вот где рыба ловится!»

Попадались рыбаки и на лодках. Больше на резиновых пухлых надувашках. В одном месте так густо заполонили речку, еле протиснулся между ними. Сидят рыбаки, каждый в своей резиновой «тарелке», и на поплавки соседей поглядывают — как там у них?

Встретился старый рыбак на лодке-душегубке, выдолбленной целиком из ствола толстой осины. Сидит на корме, веселком потихоньку отгребается. За ним тянется «дорожка» — длинная леска с латунной рыбкой-блесной на конце. На щуку такая снасть. Поздоровался.

— Ж-ждраштвуй, — отвечает.

Спросил у него, далеко ли до города Боброва.

— Жавтра догребёшь, ешли поштараешша.

— Что-то я у тебя, дед, ничего не пойму, — посетовал я. — Жамкаешь что-то, всё «ж» да «ш»… Жужжишь, как шершень.

— Видишь? — показал он стиснутые вставные зубы. — Жубами дорожку держу. Жубами шражу почувштвуешь, когда шшука возьмёт.

— Ох, дед! Хватанёт большущая щука и вырвет дорожку вместе с зубами! — предостерёг я рыбака.

— Нич-чо! — засмеялся рыбак, не выпуская из зубов жилки. — Они у меня жележные. Ишшо поштавлю. Жележа в штране хватает!

Но самые усердные рыбаки на Битюге — это зимородки. Часами сидит зимородок над рекой и смотрит в воду. Ждёт. Терпеливо, как кошка, караулящая мышь у норки. Увидит рыбку под собой и камнем врезается в воду. И почти всегда вылетает с уловом. Редко когда промахнётся. Для такой рыбалки нужна прозрачная вода. И поэтому живут зимородки только на чистых речках.

Ростом зимородок поменьше воробья, но разодет как франт: голова и крылья зелёные, спина голубая, манишка красноватая, а щёки жёлтые с чёрной каёмочкой. Далеко его видно, когда он быстро летит над самой водой, будто яркий изумрудный фонарик.

Я знал, что зимородки роют в берегах глубокие печурки и делают в них гнёзда из мягких рыбьих косточек. И что пахнет из такой печурки рыбой.

Нам не раз попадались печурки в обрывистых берегах. Некоторые я даже обнюхал, но запаха рыбы не уловил. Пахло из них землёй и немножко курятником.

Однажды я насторожил жерлицу — снасть на щуку, похожую на рогатку. Одним концом леска на рогатку намотана, а на другом — живая рыбка для приманки щуки, «живец».

Ночью наживку никто не тронул. А в полдень я обнаружил жерлицу размотанной. Ага, кто-то есть!

Но крючок оказался пуст. И леска стянута как-то странно — не в глубину, куда щука обычно пытается уйти, а к берегу. Я снова поставил жерлицу. И опять кто-то снял живца. Кто же ворует наживку? Я решил подкараулить воришку и спрятался в кустах. Не прошло и часа, как «загадка» жерлицы раскрылась. Зимородок!