БЕРЕГ ЛЕВЫЙ, БЕРЕГ ПРАВЫЙ
Водная дорога то становится широкой, как автострада, то сужается, как глухой просёлок. Берега сдвигаются и заглядывают в лодку. Буйными травами, пышными цветами украсил их Битюг. Высоченные, в руку толщиной дудки перевиты хмелем и вьюнком. Издалека видна в зелёной осоке вишнёво-красная плакун-трава, яркая и жизнерадостная, вовсе не похожая на кислую плаксу. Свесились, любуются своим отражением сиреневые астры. Стойко цветёт, несмотря на сентябрь, растение с суровым названием «окопник». Словно соревнуясь между собой, берега выставляют напоказ свою красоту. Я включился в эту игру, разделил лист журнала пополам: «берег левый» и «берег правый». Где больше?
Скабиоза — это на правом!
Татарник — тоже.
А на левом — мята. И за нею — горец!
Справа — вероника!
Незабудки — на левом…
Но вот налево высится нечто удивительное: длиннющая палка, облепленная тесно сидящими жёлтыми цветами. Я даже причалил, чтобы разглядеть получше. Оказалось, что эти «палки» — там и сям — торчали по всему берегу. Здесь был выгон. Несколько чёрных коров бродило между жёлтых палок. Многие из этих странных растений были куда выше моего роста — метра два с половиной! По самой земле — округлые мохнатые листья, как уши. А из разложенных по земле ушей — то, что я увидел из лодки: толстый хлыст с как бы вплетёнными в него жёлтыми цветами. Я узнал гиганта и вспомнил его название. Вполне естественно, что при таких размерах их было два: по листьям он назывался «медвежье ухо», а по цветам — «царский скипетр». Было и третье — «коровяк». Теперь, глядя на прогуливающихся между скипетрами коров, я понял, откуда появилось и это название.
Получилось у меня в журнале что-то вроде гербария. Но не из растений, а из их названий. Жаль, маловато оказалось у меня сведений, чтобы узнать все цветы в «лицо»…
А Пыж коллекционирует запахи. Близкие берега пахнут притаившимися зверями и птицами. Вот дохнуло чем-то незнакомым. Может, это черепаха, пригревшаяся на солнце?
Тоненькая, обрывающаяся, будто пунктирная, ниточка тянется от маленькой птички-камышевки, перепархивающей в тростнике. Иногда Пыж поскуливает и нетерпеливо топчется. Наверное, почуял толстый запах кабана, который сидит в тине и смотрит сквозь камыши, как проплывает лодочка с остроухой лайкой на носу.
После светлых лугов речка прячется в лесу. Тенистые липы, ольхи и клёны нависают над водой. Мы плывём под их сводом, как в туннеле. Какой, должно быть, стоит тут дух, когда цветут липы!
