часть его тела думала о том, сколько времени у них было, и узнать, влияет ли она на него так же, как он влияет на него.
Казалось, он видел, как её взгляд скользнул вниз по направлению к его коленям.
— У нас сейчас нет на это времени, Марион, — повторил он.
На этот раз она сжала челюсти, снова подняв взгляд к нему.
— Тогда почему ты остановился? — спросила она, с усилием выдерживая его взгляд и изучая его глубокие чёрные глаза. — Зачем мы здесь, Тюр?
Воцарилась тишина.
Потом он посмотрел вниз.
Его взгляд снова блуждал, фокусируясь на её ногах и медленно скользя вверх по телу. Она смотрела, как он задерживается там, где заканчивается золотое платье, прикрывая место соединения её ног и промежности. Его глаза вновь задержались теперь на её груди, обтянутой золотой тканью.
— Тебе нужна одежда, Марион, — ответил он.
Ее рука сжала внутреннюю поверхность его бедра, и она почувствовала, как жар в нём снова усиливается.
— …Одежда по погоде, — резко добавил он.
Пару секунд она просто смотрела на него.
Какая-то часть её хотела рассмеяться.
Какая-то часть её почти смутилась.
В то же время она могла слышать, как колотится сердце в её груди, как дыхание вырывается из неё рваными вздохами. Она всё отчётливее осознавала ту часть себя, которая хотела продолжать прикасаться к нему, чтобы увидеть, сломается ли его странный контроль, если она начнет его лапать по-настоящему.
Тюр всё ещё не отодвинулся от неё.
— У нас нет на это времени, Марион, — повторил он.
В этот раз его голос прозвучал мягче.
Он потянулся к своему бедру. Аккуратно потянув её за запястье, он поднял её руку вверх и прочь от того места, где она массировала его мышцы. Он убрал руку на её сторону машины и осторожно положил её на колени.
Почувствовав, как её щёки потеплели, Марион кивнула.
Сделав прерывистый вдох, через мгновение она заставила себя оторвать от него взгляд, пытаясь сосредоточиться на заснеженной возле машины улице.
Её лицо горело ещё сильнее, когда она сглотнула, наблюдая за женщиной в ярко-жёлтой лыжной куртке и двумя её детьми, идущими по улице. Несколько раз они останавливались, потягивая что-то из дымящихся бумажных стаканчиков в руках и указывая на тёплые окна, заполненные рождественскими украшениями и ярко разрисованными вывесками. На несколько секунд она почти увидела всё это глазами Тюра, со всеми этими украшениями, с людьми, несущими сумки и упакованные свёртки.
Мимо них проходили и другие семьи, выглядящие такими же расслабленными и счастливыми.
