Затем Джоанна Ривз, смеясь, схватила Марион за руку и обняла её за талию, торопливо рассказывая на ухо о том, как все в этом мире просто обожали её. Джоанна куда-то настойчиво вела её, и Марион изо всех сил старалась поспевать, балансируя на блестящих красных каблуках на гладком кафельном полу, на который уже успели пролить несколько напитков.
— Тебе В САМОМ ДЕЛЕ нужно быть актрисой, моя дорогая… — проговорила актриса с заплетающимся языком, повышая голос из-за нарастающей музыки, когда диджеи снова заиграли треки. Они немедленно возобновили громкие танцевальные ритмы, чтобы ещё больше завести толпу.
— …В тебе столько харизмы! Просто АФИГЕТЬ! В ДУШЕ ты исполнитель, Мари, готова поставить на это деньги. Я собираюсь поговорить с моим менеджером насчет тебя… Я думаю, мы должны снять пробную сцену! Я до смерти хочу узнать, любит ли тебя камера так же сильно, как и я!
Марион не ответила ей, но вместо этого наклонила голову, ухмыльнулась и подмигнула.
Приложив пальчик к ямочке на щеке, она другой рукой по-матросски отдала честь, при этом выпятив задницу и грудь и имитируя старые плакаты в стиле пин-ап сороковых годов.
Это развеселило Джоанну ещё больше, и она рассмеялась, направляя Марион, всё ещё одетую в пушистое белое бикини и гольфы, к своему столику, где Марион увидела привычную смесь невероятно знаменитых и невероятно богатых людей.
Она сделала реверанс на последовавшие аплодисменты и свист.
Затем улыбнулась Джоанне, высвобождая свою руку.
— Мне надо переодеться, — произнесла она, громко говоря это прямо в ухо актрисе сквозь музыку. — Я вернусь через несколько минут…
— Ты и так выглядишь великолепно, — сказал ей мужчина с сильным ирландским акцентом.
Оглянувшись, Марион увидела, как актер ухмыляется, глядя на неё. Её шапочка Санты из номера небрежно восседала на его голове, а рука сжимала крепкий алкогольный напиток в бокале.
— Почему бы тебе не присесть ко мне на колени, красавица? — произнёс он, похлопывая себя по бедру. Его ирландский акцент стал ещё заметнее, когда он сделал очередной глоток. — Скажи заведённому и возбуждённому Санте, что ты хочешь на Рождество, пока он не выскочил из своих штанов…
— О, я сильно подозреваю, что тебя гораздо больше волнует то, что ты сам хочешь на Рождество, Гарри, — бросила ему в ответ Марион. — Но мы все знаем, что ты в списке плохих мальчиков и девочек. Поэтому я думаю, что ты получишь кусок угля.
Сидящий рядом с ним мужчина (какой-то богач из техно-индустрии, если ей не изменяла память) разразился искренним смехом.
