– Я знаю. – Кайла берет Сэм за руки. – Но с кем мне действительно нужно поговорить прямо сейчас, так это с Ризом. – она умоляюще смотрит на меня.
Сэм уступает просьбе Кайлы.
– Завтра, – строго уточняет Сэм. – Я твоя на весь день. Никаких «если», «или» и «но». Я беру отгул на работе, и мы поговорим. Обо всем.
– Да, обо всем. – Кайла кладет руку на живот, и лицо Сэм вытягивается.
– Ты беременна?
Кайла слегка кивает.
– Господи, девочка, ты сводишь меня с ума. – Сэм притягивает Кайлу в свои объятия и сжимает мертвой хваткой.
– Я не специально, клянусь, – Кайла крепко обнимает ее в ответ. Будто она ее единственный спасательный круг.
Сэм покидает дом так же, как и вошла. Повелительно и властно.
Как только она уходит, остаемся лишь я, Кайла и чертова куча нерешенных проблем.
Я тупо смотрю на Кайлу, не зная, что сказать. Просто продолжаю прокручивать в голове слова священника.
«Клятвы, которые вы дадите сегодня утром, не могут быть нарушены безнаказанно. Ваша связь так же сильна, как нить, которая соединяет вас вместе. Что это за нить? Веревка? Провод? Сталь? Только вам двоим решать».
Какая она, наша связь? Прочна, как сталь, или хрупка, как струна?
Боюсь, что она так же хрупка, как истрепанный кусок веревки. И боюсь услышать, что все кончено, что Кайла уходит и забирает с собой нашего ребенка.
Что в конце концов я умру, жалкий и одинокий.
– Как давно ты знаешь? – расстроенная Кайла нарушает молчание.
– Я узнал об этом, когда мне было двадцать два. – неловко прочищаю горло. Об этом трудно говорить. Особенно когда на кону так много всего. – Поначалу я стал очень быстро уставать. Потом начались обмороки. Я потерял сознание на трассе прямо посреди гонки. Пронесся по тротуару, сбил с ног полдюжины гонщиков, а затем врезался в стену из шин. Можешь посмотреть на YouTube, если хочешь.
– Нет, спасибо. – она даже не допускает этой мысли.
– В любом случае, пришлось уносить меня на носилках. К счастью, все обставили как обычную ошибку гонщика, но я знал правду. Что-то было не так. Поэтому я пошел к Дэву. Он только что поступил в медицинскую школу. Мы договорились, что в качестве меры предосторожности я воспользуюсь его именем, чтобы обратиться к частному врачу. После того, как я получил диагноз, все закрутилось как снежный ком.
– Восемь лет? Ты злоупотребляешь своим сердцем в течение восьми лет? – Кайла испускает мучительный выдох.
– Гонки – моя жизнь. Я не мог отказаться от них. Несмотря ни на что. Неважно, насколько я болен. Я бы предпочел умереть на гоночной трассе, чем где-либо еще.
