Еле устояв на ногах, девушка зашипела:
– А где свечи? Романтика? Так сразу, в постель?
– Хорошо, что ты такая забавная, – хищно оскалился он, кивком выпроводил стражников и слуг из камеры. – Давно веселых не встречал. Мне необходимо проверить, восстановится ли магия вновь. Приступай, нимфа…
– Да тут же дети! – воскликнула Дита, глядя, как властелин снимает камзол, жилет и приступает к бесчисленным пуговицам рубашки. И не то чтобы она была очень против. Но не в подземелье же!
– Он не будет мешать. Может чему научиться.
– Ты совсем больной?! – справедливо возмутилась девушка. Пусть он всемогущий, но надо же границы знать!
– Да, как ТЫ СМЕЕШЬ, даже думать такими определениями в мой адрес?! – Рибелиус плюнул на пуговицы и просто разорвал ткань. Давно ему не перечили.
– И извращенец!
– Хватит строить из себя недотрогу!
– Кто согласится спать с тобой в подземелье? На глазах у ребенка?! – Дита прикрыла грудь руками, сверля горе-любовника гневным взглядом. Она его одарила своим вниманием. И он должен быть благодарен. Нежиться в эйфории, купаться в счастье! А вместо этого выкатил караван претензий, перестарок!
– ПЕРЕСТАРОК!? Я убью его у тебя на глазах, если не замолчишь и не займешься делом! – отшвырнув пояс, зарычал маг. Его начинала бесить ее непокорность.
– Странный метод добиться женщины. – Говорить, не думая очень плохая привычка. Особенно при общении с такими вот властелинами. Но Дита не привыкла перед кем-то расшаркиваться. Она – Богиня любви, а не уличная девка! Пусть со своими служанками так развлекается.
– Зато работает, – сквозь зубы прошипел Рибелиус. Он подошел к мальчику, одной рукой поднял его за волосы и протянул к Дите. Во второй руке заклубилась паутина тьмы. – Итак, я жду. – И красноречиво кивнул на свои недоразвязанные штаны.
Дита перевела взгляд с повелителя на мальчика и обратно.
– А вот хром тебе! – и Дита с разбегу приложилась головой о каменную стену темницы.
В голове образовалась приятная пустота. Сознание улетучилось.
Последнее, что она успела заметить – взбешенный полуголый маг, проклинающий ее бездыханное тело.
Девушка приоткрыла веки. Она все еще была в темнице. Только теперь лежала на большом столе, прохладное дерево неприятно морозило голый живот. Руки и ноги были прикованы к четырем ножкам. Ее раздели и распяли.
«Как сюда стол-то протащили?!» – возмутилось сознание, подергав звенящие цепи.
К спине прикоснулись ледяные пальцы, прочертили линию от шеи до поясницы по позвоночнику. И резко ударили по правому полушарию божественной сущности.
