– Ну, один крайне неприятный инцидент имел место. Однако о нём речь пойдёт чуть позже.
Русаков, сидевший рядом с мадам МакГрайв и время от времени поглядывающий на часы, кашлянул. Жюстина Викторовна, бросив на него быстрый взгляд, тоже зашевелилась, как бы намекая, что хорошо бы разобраться в деле побыстрее.
– Вы, вероятно, знаете студента по имени Викент Левиафан? – спросила Петровская, сдерживая сквозившее в её интонациях раздражение.
– Знаю, – коротко ответил Истомин.
– Вы в курсе, что с ним произошло на вечеринке?
– Он, кажется, получил травму, – сказал Истомин. К своему удивлению, он даже не нервничал.
– Верно, – медленно проговорила Петровская. – Вы что-нибудь можете рассказать о том, как именно он получил травму?
– Нет, – твёрдо ответил Истомин.
– Хорошо. Другие участники мероприятия, – на этом слове МакГрайв тихо фыркнула, а Русаков чуть улыбнулся, – рассказали, что видели вас рядом с Агнессой Русаковой.
– А какое отношение это имеет к Левиафану? – спросил Истомин.
– Видите ли, – Петровская покосилась на Русакова, – свидетели утверждают, что сначала Агнесса общалась с Левиафаном. А потом, – Петровская кашлянула и снова бросила взгляд на Русакова, который смотрел в окно, барабаня пальцами по колену. – Потом вас видели в спальне с Агнессой Русаковой.
Психолог, который до этого ни разу не поднял головы, наконец отвлёкся от своих записей. Глеб Русаков смотрел на Истомина, не мигая. Очевидно, чёрный цвет глаз Агнесса унаследовала именно от отца.
– И что же мы делали в спальне? – подала голос Агнесса, всё также безмятежно глядя в пространство.
Петровская замялась, Русаков перевёл мрачный взгляд на дочь.
– Мы действительно общались с Левиафаном, потом он куда-то ушёл, – Агнесса говорила монотонно, не давая себя перебить. – Мне стало нехорошо, я пошла в спальню, чтобы прилечь. По дороге встретила Даниила… как вас там? – Она повернулась к Истомину и вопросительно глянула не него. – Впрочем, неважно. Он принёс воды, и мне стало лучше. Потом я поняла, что больше не хочу оставаться на вечеринке, и спросила Даниила… э… Истомина, не собирается ли он уходить. Он сказал, что собирается. Мы дошли пешком до станции и сели на поезд до города.
– Вы можете это подтвердить? – медленно спросила Петровская, когда Агнесса замолчала.
– Могу, – кивнул Истомин, чувствуя, как напряжение сковывает всё тело, заставляя больную спину вытянуться в струну.
– Тогда вы можете быть свободны. – Петровская сделала резкое движение, будто хотела сбросить все бумаги со стола, но в последний момент, вспомнив о присутствии Русакова и мадам МакГрайв, сдержалась.
