– Ты спрашивал, кто я, – сказал он последние слова, провожая умершего в дальний путь, – Я – тот, кто обещал твоей дочери вернуть тебя домой живым и не сдержал клятву. Ты был прав. Я – обманщик и вор. И ты знаешь, что я убийца. Теперь ты знаешь.
Похоронив Оуэна МакГи, Ларри направился туда, где жила Софи: он должен был найти силы рассказать девушке о печальной участи, постигшей ее отца. Чтобы та не тешила себя надеждами и не ждала его возвращения. Трактирщик Оуэн погиб по его вине, и он сам должен выполнить эту скорбную миссию, какой бы трудной она ни была. С каждым шагом, превозмогая мучительную боль в сердце, Ларри все отчетливее понимал – больше он никогда не будет пытаться делать добро. Никогда не попробует использовать силу монстра ради справедливости и свободы. Потому что свобода и справедливость не покупаются ценой убийства. А чудовища и монстры не могут быть благородными освободителями, как ни крути.
И еще он вдруг ясно понял, что должен покончить со всем этим. С тем, чему учил его опекун Барриан. С тем, что унаследовал он от матери. С тем, чем жила половина его души. Ларри не знал, как, но однажды он должен покончить с убийствами, с перерождениями и со всем этим кошмаром. Он должен перестать быть чудовищем и стать человеком, простым хорошим человеком, каким был его отец!
Ларри появился на пороге трактира под утро, других посетителей еще не было, а Софи в своем простом клетчатом платье хлопотала за стойкой.
– Доброго утра, господин, вы хотите подкрепить силы? – машинально спросила она, не поворачиваясь, услышав шаги посетителя. – Скоро подоспеет пирог с уткой, уже поставила печься. Посидите пока.
Ларри почувствовал, что ему трудно говорить, но собрался с силами и чуть сдавленным голосом сказал:
– Здравствуй, Софи.
Она стремительно повернулась, выронила из рук кружку, которая разбилась, ударившись об пол, подняла глаза и застыла от изумления. А потом лицо девушки озарилось радостной улыбкой – уже много веков Ларри не видел столь искренней и светлой улыбки. Вокруг него некому было улыбаться. И тем более, никто так не улыбался при его появлении: обычно люди бледнели от ужаса. Он всегда мечтал вызывать у людей именно такую улыбку! Но сейчас от радости девушки ему стало еще больнее.
– Это вы, сэр Лоренс! – воскликнула она, прижав руки к груди. – Вы все-таки выжили! Гленн говорил, будто вас убили люди МакИвира, когда вы остались в тюрьме… Но сейчас я вижу – он обманул, все обманул! Ах, он, негодник! Сочинять-то мастер! Быть бы ему сказочником, а не кузнецом! Говорил, что лицо ваше изуродовано, что у вас нет одного глаза! А вы такой же красавчик, как были! Даже еще лучше! И глаз на месте!
