) Счастье!
Студентка 3-я (в задумчивости): Вот такая семейка… Как они её называют? Танталиды? Это оттуда самый первый Тантал, который был любимцем богов. Его так избаловали, что он решил посмеяться над богами, убил своего сына Пелопа и зажарил, а когда боги пришли к нему в гости, стал угощать их мясом своего сына. Думал, они не узнают. Но олимпийцы узнали и наказали Тантала, а Пелопа оживили.
А сыновья Пелопа, Фиест и Атрей, истребляли семьи друг друга из-за барашка… Да-да, из-за барашка, появилась в стаде такая скотинка с золотой шерстью – чем не повод для мясорубки? Заодно и власть делили.
Сыновья Атрея немногим лучше: Менелай созвал всех бывших женихов Елены, чтобы начать Троянскую войну. Он-то остался жив и даже жену свою (как они говорят?) пышнокудрявую назад получил. А сколько воинов погибло? Сколько жён овдовело? Сколько детей осиротело? А? Я уж не говорю о Трое – она пала, мужчин убили, женщин увели в рабство, а некоторых мальчиков, даже младенцев, сбросили со стен крепости.
Сын Атрея Агамемнон вообще удивительный экземпляр: убил всех сыновей своего дяди, то есть двоюродных братьев, на одной из вдов женился, а её малолетнего сына продал в рабство. Я, честное слово, не понимаю, как можно было потом с ним жить и рожать ему детей. Ладно, другие времена – другие нравы. Наступает время сражаться с троянцами, корабли собираются в Авлиде. Этот выскочка Агамемнон не просто убивает лань, посвящённую богине Артемиде, но ещё хвалится, что он лучше охотник, чем она. А потом решает откупиться от разгневанной богини своей старшей дочерью – Ифигенией. Девочка так любила папу, а папочка припас для свидания нож поострее.
Ходит по сцене в волнении.
Когда после похода Агамемнон вернулся с тем, что награбил в Трое, с пленницами-троянками, в том числе с Кассандрой, то думал: наконец-то я отдохну после тяжёлого десятилетнего похода. Но не тут-то было. Преданная в кавычках жена Клитемнестра давно жила уже с Эгисфом. А Эгисф ведь тоже из этой проклятой семейки Танталидов. Он же двоюродный брат Агамемнона, единственный уцелевший сын Фиеста. Понятно, как «горячо» он любил своего братца… Я так и вижу эту сцену: пир начался, Агамемнон развалился, ест и пьёт, доволен жизнью, а тут на него Клитемнестра накидывает тяжёлое плотное покрывало, из которого сразу не выпутаться, – (делает резкие движения) и на вот, на тебе, вот тебе! Рубит муженька секирой со всей дури. А тут ещё этот хитромордый Эгисф – и пошла потеха! Все перебиты, лужи крови, последние стоны, пар от тел умирающих, а Клитемнестра с Эгисфом спокойно садятся и пируют, поздравляя друг друга с победой…
