Студентка 3-я (в ужасе): А!
Зажимает рот рукой.
Елена: Сказал Калхант-вещун, что будет грекам и плаванье счастливое, и доблести, и подвиги, победа, о которой будут вечно помнить, что город вражеский разрушит войско, если в жертву принесут невинную девицу. А если нет, так ничего не сбудется. (помолчав) Кто-то был бы рад домой вернуться, не начав похода, но многие цари, и прежде всех мой Менелай, хотели плыть на Трою, чтобы бесчестье смыть чужою кровью.
Студентка 3-я: А где была Ифигения?
Елена: Принуждённый братом, царь Агамемнон написал письмо своей жене в Микены, где Ифигения была с семьёю. О ужас быть убийцей своих детей!
Федра (вздевая руки): О ужас!
Студентка 3-я (прижимая руки к груди): Ужас…
Елена: Чтоб выманить из дома Клитемнестру с Ифигенией, царь написал письмо, что будто хочет выдать замуж дочь за Ахилла. Самый славный брак он ей сулил! Ведь первым был героем Пелея сын, бесстрашный Ахиллес!
Студентка 3-я: Так это был обман?
Елена: Обман? Конечно. Царь Агамемнон лгал жене, блестящим браком её прельстить желая. В неведении был Ахилл (хмыкнув), а за его спиною интриги уж плелись. Обещанье такого брака пленило Клитемнестру, она решила с богами породниться через дочь и зятя, ведь матерью Ахилла была Фетида, среброногая богиня моря.
Студентка 3-я: Неужели царь совсем не любил свою дочь?
Елена: Как не любил? Любил. Говорил он Менелаю: «Не зарежу голубицы». Упрекал он брата в том, что ради возвращения блудницы, злой жены (показывает на себя, прикоснувшись к груди правой рукой) – меня – тот вынуждает кровь детскую пролить. (помолчав, проникновенно) Ты знаешь, братья, Агамемнон и Менелай, кровной связью очень дорожили, поддерживали всегда они друг друга, но тут препятствие возникло. Муж мой Менелай стремился честь свою восстановить, жену вернуть, и Илион он погубить стремился, и попутный ветер ему был нужен, чтоб быстрей отплыть. А старший брат его, могучий Агамемнон, сперва поддавшийся на уговоры, стал терзаться совестью: что скажет он жене, как будет ей в глаза глядеть? Как из-под полы он станет дочери готовить нож? Как он своей рукой погубит Ифигению?
Федра (как бы про себя): Так вот он, брак обещанный! Её Аид, холодную, обнимет, как жених…
Елена: А маленький Орест? Как он воспримет смерть сестры?
Федра (откликаясь на слова Елены, как будто для себя): Сказать-то не сумеет, ведь дитя, но страшен будет этот детский крик, проклятьем отзовётся в душах.
Елена: И так уж все проклятья шлют распутнице Елене, и Парису, и браку их преступному проклятья…
