– Все это знают, – пожал я плечами.
– Все так думают , а не знают наверняка. Договорились так думать. Приняли на веру, как когда-то условились, что Земля плоская.
– Что за «земля»? – непонимающе спросил я. Старик явно был не в себе и нес какую-то околесицу.
– Ай, не бери в голову. В общем, если уж никто не горит идеей исследовать наш противоречивый антиутопичный дом, то пусть уж хотя бы я этим займусь.
Я ничего не понял из того, что пытался донести до меня старик. Хотя он, кажется, считал свою несвязную речь вполне последовательной. Пора было заканчивать бессмысленный разговор с сумасшедшим.
– Ну, что же, ладно. Успехов вам и все такое.
– Спасибо, нечасто на этажах услышишь доброе слово. Даже сказанное с такой иронией. Тебя, кстати, зовут-то как?
– Эдуард. А вас?
– А меня уже давненько не иначе, как Путником кличут. Раньше многие меня под фамилией Конюхов знали, но это было давно и, честно говоря очень далеко отсюда.
– В другом строении, – понимающе кивнул я.
– Дальше, – глаза Путника стали очень грустными. – Гораздо дальше… Но ладно, чего ж грустить о былом. Мой поход продолжается. Если вдруг буду нужен, зови, не стесняйся. Я много, чего знаю о Хруще. До встречи, Эдуард!
С этими словами Путник развернулся и бодрым шагом, никак не вяжущимся с его старческой внешностью, двинулся по коридору. Вскоре он скрылся за поворотом, а гулкий стук его трости окончательно затих. Я пожал плечами и направился к НИИ. Оставалась минута до начала рабочего дня.
В НИИ было неожиданно пусто. Кресло Валерия Сергеевича, моего научного руководителя, сиротливо стояло у стены в том же положении, что и вчера. За всю свою карьеру я ни разу не приходил в лабораторию первым, мой наставник был известен на этаже своей абсолютной пунктуальностью. Такая вот стереотипичная черта советского ученого.
Я осмотрел его рабочее место. Записи о проведенных экспериментах педантично были сложены в аккуратную стопку, халат, идеально выглаженный в начале недели, висел на вешалке, а кружка, в которой он разводил водой дефицитный кофейный концентрат, сверкала чистотой. В помещение НИИ никто не заходил со вчерашнего дня. Это было очень странно. Повинуясь смутному беспокойству, я поспешил к жилому отсеку, в котором жил мой наставник.
Валерий Сергеевич был мне больше, чем научрук. Именно ему я обязан тем, что не пошел работать на ЭЖ-395 БЗ, едва мне исполнилось 16. Все мои сверстники ушли производить бетон, столь необходимый ликвидаторам, но меня всегда больше тянуло к учебникам. Валерий Сергеевич был другом моего отца, еще с молодости. Так что меня без лишних разговоров взяли под крыло, выдали стопку советских учебников по общей и неорганической химии и посадили на обучение. Поначалу я завидовал своим друзьям по этажу, которым за работу на БЗ
